Шпионаж особого рода

Зал замер. Стало слышно, как тяжело задышал Клемансо. Это была его ахиллесова пята. Вопрос означал, что его лично обвиняют в измене и шпионаже. Левый радикал, социалист, поборник славы Франции и гроза кабинетов, который своими острыми, умными, едкими и аргументированными выступлениями ввергал правительство в пучину кризиса, оказался в ложной ситуации. «Тигр», как прозвали Клемансо за агрессивную, атакующую манеру спичей, после довольно слабого опровержения достаточно экспрессивно бросил в затихший зал: «Господин Дерулед, вы солгали». И Клемансо послал Деруледу вызов на дуэль. Условия дуэли были убийственными: три выстрела с 25 метров. Большая толпа людей сопровождала депутатов, чтобы быть свидетелями, как люди чести умирают «за честь и величие Франции».

Тупой шовинист и острый радикал обменялись выстрелами. К великому разочарованию толпы, никто не был убит. Хотя честь Франции и была спасена, кровавый спектакль не состоялся. Стрелки вернулись в парламент. Деруледа, хотя он никого и не убил, чествовали как героя. Клемансо слишком многим досадил, а потому всех еще больше раздражало то, что он не дал себя убить. Дерулед нашел еще одно неопровержимое доказательство того, что Клемансо был тайным агентом: оказалось, что он бегло говорил по-английски. Парламентарии не могли не согласиться с этим аргументом. Можно полагать, что только тайные агенты Англии говорили во Франции по-английски. По этому поводу Дерулед сорвал новые аплодисменты «отцов отечества». «Тигр» вновь вызвал «обидчика» на дуэль, на этот раз с намерением убить. Он был прекрасным стрелком.

В этом деле Клемансо преследовали неудачи. В дуэли ему отказали. Тогда в радикальной газете «Жюстись», что в переводе с французского означает «Правосудие», Клемансо оскорбил Деруледа: «Этот субъект известен как лжец. Теперь он показал себя еще трусом. И этого достаточно!» Но этого оказалось явно недостаточно. Газета «Кокард» поместила редакционную статью, в которой отмечала, что имеет документы, неопровержимо доказывающие шпионскую деятельность Клемансо в пользу иностранной державы.

Дело было в том, что негр по имени Нортон представился врагам Клемансо переводчиком при английском посольстве и предложил в обмен на 100 тыс. фр. 14 писем, изобличающих Клемансо как агента английской разведки. Ликованию правых не было предела. Им виделось, что Клемансо уже политический труп, и они поспешили поведать об этом всему миру. Доставленные Нортоном письма были в копиях, но за гербовыми печатями и на официальных бланках, с пометкой «Служба секретных фондов» и за подписью секретаря британского министерства иностранных дел Листера. В списке английских агентов значился и Клемансо. Дело выглядело слишком серьезным, и было решено проверить, есть ли в посольстве такие люди. Нортон и Листер там значились.

24 июня 1893 г. соратник Деруледа, депутат Мильвуа, в предчувствии триумфа поднялся на трибуну и был… осмеян. Обвинения были настолько несерьезными, насколько представленные «неопровержимые улики» — фальшивыми. Оказалось, что хотя Нортон и Листер значились в списках английского посольства, но они не имели никакого отношения к тому негру, который продал им документы⁴. Черный человек сделал свой черный бизнес.

Желание видеть Клемансо раздавленным было настолько велико, что не заметили, как за огромную сумму им подсунули поддельные документы. Два голоса, прозвучавшие против осуждения Деруледа и Мильвуа, принадлежали Деруледу и Мильвуа. Им пришлось покинуть парламент.

Клемансо подал в суд и получил с клеветников один сантим, как то и предусмотрено законом. Хотя Клемансо и вышел почти незапачканным, но потерял мандат депутата. Избиратели, помня, что «не то он что-то своровал, не то у него что-то своровали», прокатили «Тигра», как котенка. Впервые в 52 года он оказался не у дел. Что ни говори, возраст не самый подходящий для начала новой жизни.

Пожалуй, из политических деятелей этой грандиозной финансовой аферы наиболее пострадал Клемансо, который потерял звание депутата и приобрел сомнительную честь называться агентом английской разведки. Если представить величие Франции в виде двуглавого Эльбруса, то, бесспорно, наиболее высокая вершина была покорена Наполеоном, вторая, так же бесспорно, — Клемансо, победителем в первой мировой войне.