Шпионские и иные истории из архивов России и Франции

При знакомстве с фондами Главного управления национальной безопасности («Сюрте Насьональ»), составляющими более 900 тыс. дел (в основном досье на французских и иностранных граждан, а также на различные общественные организации, в том числе и белоэмигрантские), мое внимание привлекло Дело № 2686 (нумерация советской описи) – «Лейтенант Данилов». Самое удивительное – дело это касалось не бывшего белого офицера и даже не разоблаченного советского агента во Франции, а скромного командира Красной армии из провинциального тульского гарнизона. Именно это обстоятельство и вызвало мой интерес к Делу № 2686.

Собственно, все досье на лейтенанта Красной армии состояло из двух кратких документов, относящихся к апрелю 1938 года. Но речь в них шла ни много ни мало, как о покушении на жизнь товарища Сталина, предпринятом якобы неким лейтенантом Даниловым 11 марта 1938 года на территории Кремля.

Составителем этих документов был тогдашний руководитель французской разведки, а адресатами – генеральный директор «Сюрте Насьональ» и генеральный инспектор криминальной полиции (в документах их фамилии не указаны). Привожу здесь в русском переводе полный текст первого документа («Записки»):

Кабинет генерального директора

Сюрте Насьональ.Центральная картотека.Архив. F.0.7.Париж, 13 апреля 1938 года

Надежный источник из Финляндии сообщает, что 11 марта с. г., в то время, когда Сталин совершал вечернюю прогулку по двору Кремля, человек в форме офицера войск ГПУ предпринял попытку его убийства.

Покушавшийся был обезоружен, арестован и обыскан. Найденные при нем документы, позволившие ему проникнуть в Кремль, оказались поддельными.

Следствие установило, что автором покушения был некий лейтенант Данилов. Он показал, что намеревался отомстить за маршала ТУХАЧЕВСКОГО.

ГПУ установило, что ДАНИЛОВ, прибывший в Москву из Тулы, где он служит в местном гарнизоне, состоит в тайной террористической организации.

Его четверо сообщников успели покончить с собой, когда полиция пыталась их арестовать.

Их имена:

1. АСТАХОВ, гражданский инженер;

2. ВОЙТКЕВИЧ, штабной майор;

3. Капитан ОДИВЦЕВ;

4. Капитан ПОНОМАРЕВ.

Второй документ, адресованный генеральному инспектору криминальной полиции, датированный 21 апреля 1938 года, представляет собой выжимку из предыдущего.

Что можно сказать по поводу информации, почерпнутой в архиве столь серьезной организации, какой была довоенная «Сюрте Насьональ» – предшественница нынешней французской контрразведки (ДСТ)?

Надо признаться, у меня лично она вызвала недоверие. Слишком хорошо мы знаем, как любил «вождь и учитель» инспирировать заговоры и даже «покушения» против себя, дабы еще сильнее зажать советский народ в «ежовых рукавицах». После каждого подобного рода псевдопокушения неизбежно следовала очередная волна репрессий. В сущности, подобные инсценировки «покушений» и «заговоров» осуществлялись с совершенно конкретными целями: поддерживать в стране обстановку перманентного страха и стимулировать «всенародную любовь» к большевистским вождям, ежедневно подвергающимся смертельной угрозе со стороны «озверевшего классового врага».

Можно предположить, что в сталинском руководстве существовала своего рода разнарядка на инсценированные «покушения». Чем ближе стоял к вождю тот или иной соратник, тем больший интерес он должен был представлять для «террористов» в качестве мишени. Считалось хорошим тоном, чтобы каждый из членов сталинского Политбюро хотя бы однажды подвергся угрозе покушения со стороны «врагов народа». Само собой разумеется, что все эти «покушения» вовремя предотвращались «доблестными чекистами». Член Политбюро или нарком, «не заинтересовавший» «троцкистско-фашистских террористов», не мог считаться «верным учеником и соратником товарища Сталина» и по этой причине рисковал даже подпасть под подозрение. Отсюда нескончаемая череда раскрытых «заговоров», свидетельствующих, помимо прочего, о бдительности «славных наркомвнудельцев». Молотов и Каганович, Ворошилов и Калинин, Жданов и Щербаков, Маленков и Хрущев… – все они в разное время были объектами «покушений» со стороны «террористов» или становились жертвами «врачей-убийц».

Не был исключением и сам «железный нарком» Ежов, большой любитель по части инсценировок «покушений» на самого себя. Следы одной из таких инсценировок я обнаружил в фондах все той же «Сюрте Насьональ», где есть досье (всего один лист) и на Ежова. В Записке от 9 февраля 1938 года, адресованной директору Сюрте руководством французской разведки, говорится:

«Надежный источник, находящийся в Финляндии, сообщает, что, по сведениям, поступающим из Москвы, шеф ГПУ Ежов 24 декабря 1937 года стал жертвой покушения в тот момент, когда он выезжал из Кремля. В него стреляли из револьвера, но не попали. Полиция тотчас же установила, что покушение осуществил мотоциклист из личной охраны Ежова, которому удалось скрыться вместе с начальником автомобильной службы Кремля».