Шпионские и иные истории из архивов России и Франции

В своем донесении в Париж Кастельбажак уделил внимание и ближайшему окружению царя. «Безусловно, – отмечал французский дипломат, – в России, как и во всех странах, независимо от формы правления, существуют влиятельные группы, которые здесь наиболее активно проявляют себя во внутреннем управлении, где процветает взяточничество. Но во всех наиболее важных делах, особенно относящихся к политике, все инициативы и право принятия окончательного решения принадлежат исключительно императору Николаю»94. В связи с этим, продолжал Кастельбажак, влияние канцлера графа К. В. Нессельроде не столь уж и значительно, как принято считать. «Несмотря на свой богатый опыт и то заслуженное доверие, которым наделил его император, канцлер не имеет решающего влияния в вопросах большой политики, как это можно было бы предположить. Тем не менее его влияние проявляется в том, что он способен смягчать слишком поспешные или слишком резкие шаги во внешней политике. Таким образом, его влияние ограничивается порученной ему дипломатической сферой. Этот государственный деятель, – резюмировал французский посланник, – наделен здравым и тонким умом, покладистым и благодушным характером. Эти качества в сочетании с его столь же продолжительным, сколь и утомительным опытом делают канцлера поборником мирных решений, побуждая его к осторожности и противодействию всяким крайним тенденциям»

95.

Из «ближнего круга» царя Кастальбажак выделил трех наиболее влиятельных сановников. «После самого императора, – сообщал он в Париж, – единственный человек, имеющий реальное влияние в вопросах большой политики, это генерал [А. Ф.] Орлов, ближайший друг императора, возглавляющий высшую полицию (Третье отделение Собственной Е. И. В. Канцелярии. – П. Ч

.). Второй человек – это друг детства Его Величества, граф [В. Ф.] Адлерберг, главный управляющий Почтового департамента, и, наконец, генерал князь [А. И.] Чернышев, военный министр. Все трое придерживаются той же примирительной линии, которую стремится проводить канцлер. При всем значении упомянутых лиц, – подчеркивал Кастельбажак, – только императору принадлежит вся полнота ответственности за принятие и осуществление всех важнейших политических решений. На его пылкий, деятельный и в то же время честный и прямой ум можно пытаться оказать влияние только разумными доводами, преданностью и искренностью»96.

Важнейшая особенность существующей в России политической системы, по убеждению французского посланника, состоит в ничтожно малом влиянии общества на принятие политических решений. Существующие в Санкт-Петербурге светские и литературные салоны не играют никакой политической роли, как это имеет место, например, в Париже; «они совершенно бесполезны для политики». Все здесь определяется только личной близостью ко двору, живущему замкнутой, не имеющей связи с обществом жизнью.

В последние годы, отмечал Кастельбажак, император и его семья ведут подчеркнуто уединенный образ жизни, отказавшись от былых дворцовых празднеств и балов. Даже иностранным послам стало трудно встретиться с императором. Исключение составляют те из них, кто носит военный мундир, включая военных атташе, позволяющий присутствовать на часто проводимых парадах и учениях, столь любимых императором. Только там и представляется возможность свободно поговорить с царем. «Все это, вместе взятое, – заключал генерал Кастельбажак, – делает здешнюю ситуацию столь отличной от той, что существует в других европейских государствах, особенно с конституционным устройством»97

.

Характерно, что оценка Кастельбажаком личных качеств Николая I и его роли в европейской политике не изменилась даже в период резкого обострения франко-российских отношений в разгар Восточного кризиса, предшествовавшего развязыванию Крымской войны. В одной из депеш на имя министра иностранных дел французский посланник писал: «Личность императора Николая не в меньшей степени, чем мощь его империи, обеспечивают ему большое моральное и политическое влияние в Европе в пользу консервативных принципов; его постоянство и бескорыстие обеспечивают ему уважение и доверие всех правительств»98.

Примерно к тому же периоду – лету 1853 года – относится Записка советника французского посольства в России графа де Рейзе, посвященная Николаю I99. Повышенный интерес к нему со стороны посольства Наполеона III в Петербурге объяснялся осознанием возможности предстоящего военного столкновения двух стран из-за нараставших противоречий по восточному вопросу. Императору французов важно было в полной мере понять характер царя, направленность и мотивы его действий, степень влияния на него ближайшего окружения. Именно эти вопросы и ставил перед собой составитель Записки, граф Гюстав де Рейзе.