Шпионские страсти Анны Долгоносик

– А к-к-как т-ты …? Ах, д-да, у тебя же ключ!.. – заикаясь от неожиданности, произнесла оторопевшая Анна Долгоносик и остановилась в центре гостиной, как вкопанная, по стойке смирно. Она так всегда становилась перед ним, выражая тем самым «певцу и композитору всея Руси и Беларуси», как он сам себя называл, Роману Пуговицыну, своё уважение и признательность.

Певец в белом костюме и такого же цвета шляпе наконец встал и подошёл к Анне. Та стояла, не шевелясь. Он осмотрел без слов Анну с ног до головы, обходя её вокруг со всех сторон. Движения его были медленными и плавными, как у хищника перед прыжком. Анна скукожилась от такого пристального взгляда, и мурашки стали бегать туда и обратно по её телу. Она нутром чуяла его плохое расположение духа и ждала чего-то дурного в свой адрес.

– Так вот, значит, как “примерные” жёны встречают своих звёздных мужей из командировок?! – съязвил Пуговицын, всё также просверливая взглядом насквозь Анну. Та продолжала стоять, едва дыша. Издалека она была похожа на суслика, который во время опасности становится столбиком и не шевелится, сливаясь с окрестным пейзажем, и так стоит до тех пор, пока опасность и угроза жизни суслика не исчезнет.

– Ты вообще знаешь, – продолжал свою речь Пуговицын, обращаясь к Анне Долгоносик, – сколько твой дорогой – в прямом смысле этого слова – муж заработал в этом туре по России?!

Анна продолжала молчать. А что можно было возразить этой серо одетой девушке шикарному мужчине в белом?

– Дорогая, – вошёл в раж и не унимался муж Анны, – тебе крупно повезло с таким мужем, как я! Ты знаешь, кто мои друзья? Гиргоров, Алла Мигачёва с Сигалкиным, и даже сам Никита Нехалков пожимали мне на последнем кинофестивале в Сочи руку! А про остальных я вообще молчу. А твои друзья кто? Ну, эта, как её там… Светка Черёмушкина чего только стоит?!

Анна совсем поникла головой, ей было очень обидно слышать нелестные слова о своей лучшей подруге, Светке.

– Смотри, не ровён час, потеряешь такого мужа, а другого такого же, как я, не найти! – пригрозил Роман Пуговицын.

Анна продолжала молчать. Она знала крутой нрав своего звёздного мужа, поэтому сейчас она дала ему возможность выпустить весь пар, чтобы начать с ним диалог в более спокойных интонациях.

Через некоторое время гневная тирада мужа Анны Долгоносик закончилась, и они смогли, наконец, спокойно поужинать.

– Завтра я снова уезжаю в концертный тур по Европе: сначала в Варшаву, затем в Берлин и так далее. Возможно, меня не будет неделю, а то и весь месяц – как пойдут дела. Может, по пути будут какие-то новые предложения возникать о концертах, и я задержусь подольше.

– И Алёна с тобой едет в тур по Европе? – тихо спросила Анна.

– А как же?! Она – моя ассистентка. Давай прекращай это! На этому тему мы уже не раз говорили. Ты уже достала со своей ревностью к обслуживающему персоналу!

– Но я ничего не сказала о ревности, я просто спро…

– Не надо спрашивать! – перебил Пуговицын. – И не надо вообще задавать лишних вопросов! Сидишь там в своём офисе тихонько за зарплату менеджера по рекламе – и сиди дальше! А в мои дела не лезь! – Роман встал из-за стола и вылил остывший чай из позолоченной чашки в мойку. – Скажи спасибо, что я у вас свою рекламу заказываю, а то бы ваша частная лавочка “ПиАр-труп”…

– “ПиАр-групп”, – поправила Анна.

– Да какая разница?! – разошёлся Пуговицын. – И ваша бы эта частная лавочка без моей рекламы загнулась бы давным-давно.

Анна молчала. Она была абсолютно не согласна со словами своего звёздного мужа, но возразить ему не могла: сразу бы получила шквал негативных эмоций в ответ. Пуговицын, как и все звёзды, считал всегда и во всём себя правым, и вообще, чуть ли не избранником и помазанником божьим.

После не столь приятной беседы за семейным ужином супруги разошлись по разным комнатам готовиться ко сну.

Ну да! У каждого была своя отдельная комната для сна! А что вас так удивляет?! А вы не знали, что знаменитому певцу и композитору всея Руси нужно было выспаться перед новыми гастролями с концертами по Европе?!

У звёздного мужа, конечно, комната была намного, почти в два раза, больше и светлее, чем у его супруги, Анны Долгоносик. Да и кровать у него была также пошире и повыше: ну, чтобы удобнее было спать. Не хватало только царского балдахина. Но это уже излишества, как говорил Роман Пуговицын.

“Ё-маё”

Утром Анна Долгоносик спешила на работу в свой родной офис. Хорошо, что её работа находилась не так далеко от её дома – всего в двух автобусных остановках, что по меркам огромного Минска практически ничего.

Вот, уже ровно 9 часов утра. И Анна, запыхавшись, вбегает в свой кабинет. Тут уже сидят все её коллеги.

– Ты опоздала на две минуты, – спокойным тоном, не отрываясь от монитора компьютера и следя за Анной боковым зрением, как птица, произнёс всегда спокойный Эрнест Пронский. Он выглядел и вёл себя всегда безукоризненно, как передовой офисный работник. Светлая наглаженная рубашка и серо-голубой галстук были его неотъемлемыми атрибутами одежды Эрнеста Пронского.

– Я знаю, – раздражённо, сквозь зубы, проскрежетала Анна.