Шпионы и осведомители на скамье свидетелей

ких-либо данных о том, что легислатура хотела по¬

лучить именно ту информацию, которую генераль¬

ный атторней пытался получить у жалобщика,

должно рассматриваться как отсутствие у генераль¬

ного атторнея соответствующих полномочий. От¬

сюда следует, что использование права на привле¬

чение к ответственности за неуважение, несмотря

на то, что были нарушены конституционные права,

идет вразрез с требованиями четырнадцатой по¬

правки о соблюдении установленных правил про¬

цесса.

Но, пожалуй, самым значительным из всех решений,

вынесенных Верховным судом в тот день, было решение

по делу Ейтса и других, получившему название «Кали¬

форнийское дело по закону Смита». Четырнадцать чело¬

век предстали перед федеральным судом в Калифорнии

за нарушение закона Смита. Они обвинялись в «органи¬

зации заговора с целью 1) отстаивания и пропагандиро¬

вания обязательности и необходимости свержения пра¬

вительства США с помощью силы и насилия и 2) созда¬

нии сообщества лиц, отстаивающих и проповедующих

эту идею с целью свержения правительства с помощью

силы и насилия при первом удобном случае».

Процесс длился четыре с лишним месяца и так же,

как процесс Денниса, был построен на целом потоке по¬

казаний осведомителей-свидетелей, очень мало что дока¬

завших.

Верховный суд не счел нужным рассмотреть самый

важный вопрос, возникающий по делам, связанным с на¬

рушением закона Смита, именно возможность применения

положения «об очевидной и непосредственной опасности»

Поэтому ему не пришлось пересматривать свое решение

по делу Денниса, где было сказано, что

закон Смита не противоречит конституции. Однако в ре¬

зультате решения по делу Ейтса закон Смита утратил

часть своей силы, а первая поправка к конституции США

начинает возвращаться, как выразился судья Блэк, на то

«почетное место, которое ей принадлежит». По делу Ейтса

основное внимание было уделено следующим вопросам:

а) не допустил ли рассматривавший дело судья ошибки.

указав присяжным на важность вопроса о тим, было ли

действительно какое-нибудь «подстрекательство к дейст¬

вию»,— в этом случае подсудимые имели бы право тре¬

бовать по меньшей мере пересмотра дела и б) должны

ли были подсудимые в любом случае быт^> оправданы по

тому основанию, что доказательства цротив них были

слишком слабы, чтобы обосновать обвинительный вер¬

дикт.

В результате Верховный суд дал указание: пятерых

обвиняемых оправдать, а дело остальных девяти пе¬

ресмотреть. В конечном счете правительство отказалось

от дальнейшего разбирательства, отчасти из нежелания

подчиниться постановлению Верховного суда по делу

Дженкса о предоставлении донесений ФБР.

В решении, принятом по большинству голосов, Вер¬

ховный суд заявил:

Жалобщики утверждают, что присяжные полу¬

чили неверные указания, приведшие к фатальным

последствиям. Они утверждают, что пропаганда на¬

сильственного свержения, как всего лишь абстракт¬

ная доктрина, не выходит за рамки свободы слова,

гарантированной первой поправкой, что закон Сми¬

та, в соответствии с этой поправкой, следует пони¬

мать и том смысле, что он запрещает только такую

пропаганду, которая содержит подстрекательство

к нелегальным действиям, и что напутствие судьи

первой инстанции присяжным, допускавшее осуж¬

дение всего лишь за пропаганду, независимо от то¬

го, могла ли она привести к насильственным дейст¬

виям, имело своим результатом неконституционное

применение закона Смита.

Когда перед Верховным судом возник вопрос, запре¬

щает ли закон Смита пропаганду насильственного свер¬

жения правительства как абстрактного принципа, он от¬

вет ф на этот вопрос отрицательно. Суд решил, что в дан¬

ном случае присяжным не было указано, что закон Смита

не запрещает пропаганду в смысле абстрактной пропо¬

веди насильственного свержения правительства, и заявил,

что «имеется существенная разница между пропагандой,

призывающей людей действовать сейчас или в будущем,

и пропагандой, призывающей их всего лишь верить во

что-либо».

Хотя эти решения идут не так далеко, как Хотелось

бы, они уже принесли большую пользу. Сейчас, когда я

пишу эти строки, кажется, что не предвидится дел о на¬

рушении закона Смита и что на решение по делу Дженкса

правительство Соединенных Штатов реагирует тем, что

предпочитает прекращать дела вместо того, чтобы пред¬

ставлять донесения ФБР. Это означает, что практически

профессиональный осведомитель не может оказаться на

скамье свидетелей в процессах, подобных тем, которые

мы рассмотрели выше. Это означает также, что многие

процессы, которые при ином положении могли бы на¬

чаться, теперь никогда не начнутся.

Элеонора Рузвельт, безусловно, не переоценила значе¬

ние этих решений, когда в газетной колонке «Мой день»

комментировала их следующим образом:

«Как раз в то время, когда многие из нас счи¬

тали, что гражданин теряет многие из своих прав,

приятно отметить решения Верховного суда Соеди¬

ненных Штатов, поддерживающие конституционные

свободы. Судьи, по крайней мере большинство из

них, кажется, вновь сформулировали старую идею

о том, что задача Верховного суда состоит в защите

прав нашего народа, гарантированных конституцией

и Биллем о правах».