Шпионы XX века: от царской охранки до ЦРУ и КГБ

Официально училище должно было "готовить рекомендации по обеспечению безопасности кодов и шифров, используемых всеми правительственными службами, и помощь в их обеспечении". Негласно же, как было указано в секретной директиве, училище обязано было "изучать методы шифровки посланий иностранными правительствами". Расшифрованные депеши следовало переправлять министру иностранных дел, решавшему, какие из них следует передать другим членам Кабинета министров.

На роль первого руководителя училища был избран Алестер Деннистон. Прозванный своими сотрудниками Коротышкой (The Little Man), он, по словам одного из будущих подчиненных, "недолюбливал вопросы администрирования [и] еще меньше любил бюрократию и требования иерархии". Поначалу у Деннистона было шесть заместителей, в том числе Дилли Нокс и Оливер Стэрчи, лучшие криптоаналитики Комнаты 40 и МI–Ib соответственно.

Источником материалов для британской дешифровальной деятельности были перехваченные радиограммы и телеграммы. В мирное время основную массу высококачественного материала поставлял прежде всего телеграф, хотя в период 1919–1924 годов ценные сообщения передавали и по радио. Перехват сообщений не представлял труда. Официальный секретный акт 1920 года удостоверял право британского правительства получать копии всех телеграмм, переданных по проводам на территории империи. Поскольку большинство мировых телеграфных линий принадлежало либо британским компаниям, либо проходило по территории империи, британские дешифровщики без труда получали доступ к грандиозному количеству телеграмм.

Дешифровщики изучали все телеграммы, проходившие через Лондон, практически все телеграммы, проходившие между Европой. Южной Америкой и Восточной Азией, а также значительное количество трансатлантических каблограмм. Но они не имели доступа к телеграммам, проходившим по линиям в пределах континентальной Азии, Европы или Соединенных Штатов, между Соединенными Штатами и Азией или между Южной Америкой и Соединенными Штатами.

Основной целью перехватов GC&CS и криптоаналитической деятельности были дипломатические депеши, хотя предпринимались попытки перехвата военных депеш, а также депеш советских разведывательных организаций и некоторых нефтяных компаний. В начале 1920-х годов успешно расшифровывали итальянские военно-морские радиограммы и телеграммы военно-морского атташе. Советские и турецкие военные послания также поддавались расшифровке как минимум до 1923 года. Японские военно-морские телеграммы и телеграммы военно-морского атташе, очевидно, тоже взламывали на протяжении большей части периода между войнами.

Училище не слишком преуспевало во взломе немецких послевоенных шифров даже до того, как Германия начала использовать машину "Энигма" (Enigma). Но американские, французские и итальянские шифры пали под напором британских дешифровщиков. GC&CS ловко воспользовалась тем, что французское Министерство иностранных дел недолюбливало шифровальные машины, а итальянский военно-морской флот имел "восхитительный… обычай шифровать длинные политические статьи из ежедневной прессы". С октября 1923 года по январь 1924-го она расшифровывала в среднем по двенадцать важных французских дипломатических депеш в неделю. Согласно утверждениям Деннистона, GC&CS читала практически всю французскую дипломатическую почту с 1919 по 1935 год, пока французы не ввели систему, противостоявшую взлому.

В феврале 1921 года GC&CS доложила, что правительство США "около года назад ввело сложный шифр, на разгадку которого требовалось некоторое время, но через месяц или около того эти депеши будут поддаваться расшифровке". Училище расшифровало как минимум пять американских дипломатических телеграмм в 1919 году, шесть в 1920-м, две в 1921-м, две в 1922-м и одну в 1923-м. Каждая была взломана в течение одной-двух недель. Американский отдел Министерства иностранных дел считал усилия по расшифровке весьма оправданными, в 1921 году отметив, что расшифрованные американские телеграммы поведали очень многое.

Когда позволяли ресурсы, британские дешифровщики атаковали и взламывали и японские дипломатические шифры. В помощь им Деннистон завербовал ушедшего отдел дипломата, который провел в Японии двадцать лет и "вскоре приобрел опыт, позволявший ему никогда не упускать главного". В результате в течение "периода вплоть до 1931 года ни одно крупное совещание, проводившееся в Вашингтоне, Лондоне или Женеве, не проходило без того, чтобы он не сделал вклад в виде изложения воззрений японского правительства и его чересчур велеречивых представителей".