Шпора Персея

— Секретарь! Поскольку это чрезвычайное заседание совета, я предлагаю не зачитывать повестку дня, а заняться обсуждением дел в порядке их важности.

— Поддерживаю, — сказал Гюнтер Экерт, и предложение было принято единогласно.

Трое новых директоров, сидевших напротив, изучали меня с нескрываемым любопытством. Как и Зеду, им было лет под сорок, и все они носили сшитые на заказ элегантные деловые костюмы. Тетя Эмма, тоненькая и хрупкая, утопала в бордовом шифоне и жемчугах. Двое старейших директоров, как и Симон, не боялись показаться эксцентричными. На Экерте был серый твидовый пиджак с замшевыми заплатками на локтях и замшевой же отделкой на обшлагах рукавов; вид у пиджака был такой, будто ему сто лет, да и хозяин выглядел не моложе, Абул Хади восседал в белоснежном одеянии с тюрбаном на голове. Борода у него стала седой, а кожа приобрела нездоровый оттенок. Он закрыл глаза, вытащил четки и начал перебирать их под столом.

— Прежде всего я представлю некоторых членов совета, которые еще не знакомы с нашим гостем, — сказал Симон, указывая на мужчин и женщину, сидевших возле Эммы. — Леонид Данн, главный технолог. Джанлиборио Ривелло, начальник управления маркетинга. Тора Скрантон — одна из четырех директоров по общим вопросам, она представляет интересы мелких акционеров «Оплота». Нашего финансового директора Гюнтера Экерта ты наверняка помнишь, а Ясир Абул Хади, бывший ранее главным юрисконсультом, ныне тоже стал директором по общим вопросам.

— Я рад, что вы с Гюнтером по-прежнему здесь, Ясир, — шепнул я.

Запавшие черные глаза открылись.

— Боюсь, это ненадолго, — пробормотал он.

— Первоочередной проблемой для нас является объединенный концерн «Галафарма», — продолжал отец. — Как вы знаете, за последние четыре года «Гала» сделала несколько предложений о приобретении нашей корпорации. Мы их отвергли. Полтора месяца назад президент концерна Алистер Драммонд неофициально навестил меня на Небесном ранчо в Аризоне. Он сказал, что «Гала» намерена предпринять жесткую атаку и поглотить нашу компанию, если мы немедленно не согласимся на переговоры о слиянии, Я решил послать его ко всем чертям. Кто-нибудь из директоров желает обсудить предложение «Галафармы»?

— Разрешите сказать пару слов для протокола, — заявил мой брат Даниил. — В данный момент я поддерживаю решение Симона отвергнуть притязания «Галафармы», однако меня все больше настораживают некоторые факторы, отрицательно влияющие на развитие «Оплота». Я намерен обсудить эти факторы во всех подробностях на нашем следующем заседании через шесть месяцев.

Его заявление, прозвучавшее почти как угроза, было встречено молчанием.

Симона это, казалось, ничуть не взволновало.

— У кого-нибудь есть еще замечания… для протокола? — спросил он и, поскольку никто не ответил, продолжил свою речь:

— Второй вопрос повестки дня: учреждение новой должности вице-президента по особым вопросам и утверждение в этой должности моего сына Асаила. Прошу начать обсуждение.

Досада и недовольство присутствующих были почти осязаемы. Даже Дан зыркнул на меня, как на врага.

— Я хочу, чтобы вы знали, — упрямо продолжал Симон, — что, начиная с нынешнего дня, я намерен полностью посвятить Асаила в дела корпорации и предоставить ему свободу действий, особенно в свете исчезновения Евы И предложений «Галафармы». Мне нужны его советы, и он в любом случае будет работать на «Оплот», нравится это ему или нет. И вам тоже.

Во время этой страстной речи Тора Скрантон что-то шептала в микрофон своего компьютера. Когда Симон умолк, она сказала:

— Полагаю, это поможет нам принять решение по вопросу, сформулированному председателем.

На экране, светившемся передо мной, неожиданно появилось мое жизнеописание, в том числе и клеветническая статья в «Нью-Йорк тайме» вместе с моей фотографией. Те же данные появились на остальных экранах, и члены совета приникли к ним. Скрантон посмотрела на меня и чуть виновато передернула плечами. У нее была пышная женственная фигура, а открытое умное лицо обрамляли светло-пепельные волосы.

Симон не растерялся.

— Спасибо, Тора. Жаль, что сам не додумался.

Описание моей карьеры и профессиональных успехов было очень кратким, зато мое бесславное падение смаковалось во всех подробностях. Завершалось оно моим добровольным изгнанием на Стоп-Анкер и прошением о статусе постоянного жителя.

Леонид Данн заговорил непринужденным и вкрадчивым тоном. Нос у главного технолога смахивал на лыжный трамплин, так что мне поневоле вспомнился комик Боб Хоуп, но улыбка у него была острозубая, как у добродушного аллигатора.

— Не совсем обычная биография, верно? Очевидно, у нашего председателя есть веские причины, раз он хочет ввести Асаила Айсберга в совет директоров… хотя я даже представить себе не могу какие. Разве что нам срочно понадобился лишенный гражданства белый охотник с аллергией на крем после бритья.

Кузен Зед рассмеялся. Джанлиборио Ривелло тоже. Похоже, эти трое были союзниками.