Шрам

Она спрашивала всех своих знакомых о Саймоне Фенче. Каррианна пожала плечами, но сказала, что будет держать ушки на макушке. Иоганнес отвел взгляд и ничего не ответил. Шекель во время одной из их редких встреч кивнул.

— Да, Анжи о нем упоминала, — сообщил он.

Беллис, притворяясь, что ей это не сильно интересно, попросила его узнать побольше.

Ее просьба передавалась на уличных перекрестках юнцами, которые, отирались у релингов, стреляли из катапульт по городским обезьянам или сидели в барах, поигрывая в кости и соревнуясь в силе рук. У этих мальчишек и девчонок были свои друзья, свои контакты, люди, совавшие им монетки и кормившие в обмен на мелкие услуги. Вопрос Беллис передавался среди них, от одного к другому, в питейных заведениях Саргановых вод, Шаддлера, Книжного города, квартала Ты-и-твой.

В Нью-Кробюзоне все, что не регулировалось законом, было запрещено. В Армаде дела обстояли иначе. Ведь это же был пиратский город. Власти сквозь пальцы смотрели на все, что не угрожало городу напрямую. Послание Беллис, как и другие тайны, не нужно было прятать от чужих ушей, как пришлось бы сделать в Нью-Кробюзоне, чтобы не вмешалась милиция. Напротив, оно легко и быстро распространялось по шумному городу, оставляя едва заметный след для тех, кто умел видеть.

— Ты меня искала.

Сайлас стоял у кровати Беллис. Она еще не раздевалась — сидела, подняв колени и читая в свете газовой лампы. Мгновение назад она была здесь одна.

«Снова магия, Сайлас?» — подумала она.

Был вечер десятого струпня, последний день кварто морской черепахи, праздник. На улицах было шумно, кричали и смеялись пьяные. Улицы и корабли были украшены флагами, в небе расцветали фейерверки, рассыпались конфетти (но работа под водой по-прежнему продолжалась).

— Искала, — сказала она.

— Тебе нужно быть осторожнее. Не стоит афишировать свои связи с несогласными.

Беллис рассмеялась.

— Джаббер, мать его, Сайлас. Ты бы познакомился со списком твоих — или мистера Фенча — предполагаемых друзей. Там есть рыбы куда крупнее, чем я. Ты что, и правда выпиваешь с Хедригаллом? — (Он не ответил.) — Так что, думаю, мной никто особо интересоваться не будет.

Они спокойно разглядывали друг друга. «Сколько раз мы уже делали это? — безнадежно подумала Беллис. — Тайные общения — за чаем, в моей комнате, по ночам, дискуссии о том, что мы знаем и чего не знаем?..»

— Они что-то надумали, — сказала она, и собственный заговорщицкий тон вызвал у нее горький смех. — Аванк — вовсе не конечная цель. Аум с сумасшедшей скоростью изучает соль, и его уже отрядили на какой-то новый секретный проект. Даже некоторые из ученых отлучены от работ. В центре всего этого — Тинтиннабулум, Любовники, Аум, а теперь будет участвовать и Утер Доул. Они что-то замышляют.

Сайлас кивнул. Он, несомненно, уже знал.

— И? — спросила Беллис. — Что же это такое?

— Не знаю, — сказал он, и она не поняла, верит ему или нет.

— Если мы сообразим, что они надумали, — сказала она — то, может быть, нам удастся выбраться отсюда.

— Откровенно говоря, — медленно сказал Сайлас, — я не могу сообразить, в чем их план. Но если узнаю, конечно, сообщу тебе.

Они изучали друг друга.

— Кажется, Утер Доул обхаживает тебя, — продолжил он.

Он не пытался этим досадить Беллис, но его ухмылка была ей неприятна.

— Я не знаю, что

он делает, — резко отозвалась она. — Иногда мне так и кажется — да, он меня обхаживает. Но если так, то, боги милостивые, он совсем разучился это делать. Иногда мне кажется, что у него другие мотивы, но понять их я не могу.

Снова молчание. За окном завопил кот.

— Скажи мне, — попросила Беллис, — это ведь твой мир: есть ли какая-нибудь серьезная оппозиция этому проекту? Только по-настоящему серьезная. А если есть, нельзя ли ею воспользоваться, чтобы выбраться отсюда? Может это нам помочь?

«Что же у меня на уме на самом деле? — спрашивала она себя. — Мы отправили послание домой. Мы спасли Нью-Кробюзон, Джаббер его раздери. Больше ничего сделать нельзя. Побеждать некого. Нет никого, кого можно было бы убедить доставить нас домой».

Что бы ни говорил Сайлас о попытках побега, то, как он проникал в глубинный мир Армады, исчезал из виду, стал Саймоном Фенчем, сплел для себя паутину сделок, слухов, услуг и угроз, — все это было тактикой выживания. Сайлас приспосабливался.

Делать Беллис было нечего. Никаких заговоров, никаких тайных планов, к которым можно примкнуть.

Ей все еще снилась та река между Нью-Кробюзоном и Железным заливом.

«Нет, — яростно, непреклонно думала она. — Какой бы ни была правда, как бы все ни обстояло, каким бы безнадежным ни казалось мое дело, я не собираюсь сдаваться и отказываться от побега».