Шрам

Вернувшись, моряки не узнавали город. Армада неторопливо двигалась, словно по собственной воле, окруженная целым флотом буксиров и пароходов, которые всегда тащили ее, а теперь следовали за ней огромной беспорядочной массой: еще один город, распадающийся на составные части, верный и бесполезный.

Некоторые из этих ненужных теперь судов были включены в ткань города: они притягивались крюками, приваривались на место, лишались оснастки, переоснащались, обстраивались. Другие превращались в пиратские корабли, облицовывались броней, вооружались пушками различных типов. Ублюдки, ощетинившиеся новообретенной артиллерией.

Город держал курс на северо-северо-восток, совершая изредка маневры, чтобы обойти шторм, или скалистый остров, или подъем на морском дне, невидимый для жителей Армады.

Штурманы «Гранд-Оста» имели запас пиротехнических ракет разного цвета. Когда надо было сменить курс, они запускали ракеты в различных, заранее обусловленных комбинациях. Механики в других кварталах, получив сигнал, громадными лебедками подтягивали ту или иную из погруженных в море цепей.

Аванк реагировал, безропотный и уживчивый, как корова. Он изменял направление своего движения (ударами плавников, или мембран, или лап, или боги уж знают чего), реагируя на слабое подергивание поводьев. Он позволял направлять себя.

Работы в трюме «Гранд-Оста», в машинном отделении, стали рутинными. Целый день в вибрирующие котлы подавалась тонкая струйка горного молока, добытого «Сорго», и по цепям на шипы посылался ублажающий сигнал, который предположительно достигал мозговой коры аванка. Это огромное существо было посажено на иглу: пьяное от наслаждения, оно стало безмозглым, как головастик.

Поначалу после подъема аванка, когда стало ясно, что магия и охота принесли свои плоды, что легендарное существо вошло в Бас-Лаг, граждане Армады были вне себя от радости.

В тот первый вечер как-то само собой организовалось торжество. Снова было извлечено на свет убранство, украшавшее город во время праздника конца кварто, бульвары и площади наполнились танцующими людьми, мужчинами и женщинами, хепри, кактами, струподелами и другими — они несли множество аванков из папье-маше, столь же неправдоподобных, сколь и разнообразных.

Беллис, захваченная против своей воли всеобщим весельем, провела вечер в таверне вместе с Каррианной. На следующий день она чувствовала себя усталой и подавленной. Это был третий знакди кварто плоти; Беллис сверилась с нацарапанным ею кробюзонским календарем и обнаружила, что сегодня пятнадцатое воротила — канун Плохондря. От этого ей стало еще хуже. И не потому, что ей пришла в голову мысль о губительном влиянии этого праздника, которое дошло и сюда, просто ее вывело из равновесия совпадение — появление аванка пришлось именно на эти дни.

Время шло, и, хотя радость не проходила и люди, просыпаясь по утрам, с удивлением обнаруживали, что волны плещутся о борта движущегося города, Беллис чувствовала, как в Армаде растет тревога. Главная ее причина крылась в том, что Любовники Саргановых вод, контролировавшие аванка, вели город на север и не говорили почему.

Споры о том, куда аванк тащит город, пока шли в самых отвлеченных, туманных выражениях. Представитель Саргановых вод подчеркивал мощь и скорость аванка, обретенную вместе с ним способность обходить шторма и бедные живностью моря, возможностью надолго оставаться в местах с хорошей погодой, чтобы получать хорошие урожаи. Многие граждане полагали, что город направится куда-нибудь в теплые края, где мало морских держав, где товары, книги, землю и другие трофеи можно с легкостью брать прямо на побережье. Южный Кудрик или, может быть, море Кодекса — что-нибудь в это роде.

Но город день за днем шел на север, не замедляя хода и не изменяя курса. Армада по воле Любовников направлялась в некое определенное место, но гражданам ничего не сообщалось.

«Скоро все станет известно, — говорили в припортовых кабачках те, кто был предан властям Саргановых вод. — Им от нас нечего скрывать».

Но когда наконец новостные листки и журналы, прохожие, остановившиеся поговорить на улице, спорщики пришли в себя после первых восторгов и задали вопрос, который был у всех на уме, ответа не последовало. Прошла еще неделя, и, когда вышел очередной номер «Флага», читатели увидели на его первой странице всего четыре слова, набранные крупным шрифтом: КУДА МЫ ДЕРЖИМ ПУТЬ?

Но ответа не последовало и тогда. Были и такие, для кого это молчание не имело никакого значения. Имело значение то, что Армада — мощная держава и во власти ее находится нечто столь удивительное, что и представить себе невозможно. Направление движения заботило их ничуть не больше, чем прежде. «Мы всегда предоставляли им право принятия решений», — говорили некоторые из них.