Шри Ауробиндо. Тайна Веды

Сома есть Гандхарва, Повелитель сонма наслаждений, и он охраняет истинный престол Дэвы, уровень или план Ананды, gandharva ittha padam asya rakati. Он есть Наивысший, стоящий в стороне и над всеми другими существами, отличный от них и удивительный, adbhuta; как наивысший и трансцендентный, он присутствует во всех мирах, но превосходит их, он оберегает в этих мирах рождения богов, pati devanam janimani adbhuta. «Рождения богов» – обычное выражение для Веды, под которым подразумевается проявление божественных принципов в космосе и, в особенности, формирование божественности во множестве различных ее форм в человеческом существе. В последнем стихе риши говорит о Дэве как о божественном дитяти, погруженном в этот мир, с тем чтобы родиться в человеческом сознании. Здесь же он говорит о Нем как о трансцендентной сущности, охраняющей созданный в человеке мир Ананды и формы божества, рожденные в нем благодаря божественному знанию, от поползновений врагов, сил разобщения, сил нерадости (

dvia, arati), от небожественных орд с их формами темного и лжесозидающего знания, Авидьи, иллюзии (adevir maya).

Ибо он захватывает этих вторгающихся врагов в сеть внутреннего сознания; он – владыка более глубокого и точного уклада истины мира и опыта мира, чем тот, который формируется чувствами и поверхностным умом. И этим внутренним укладом, словно сетью, он ловит силы неистины, неясности и разделения, подчиняя их закону истины, света и единства: gbhati ripum nidhaya nidhapati. Поэтому люди, защищаемые владыкой Ананды, в распоряжении которого находится эта внутренняя природа, способны привести свои мысли и поступки в согласие с внутренней истиной и светом, и их больше не могут сбить с толку силы внешних искажений; они движутся прямо, они достигают совершенства в деяниях и через эту истину внутренней работы и внешнего действия могут вкусить полноту медовой сладости бытия – восторг, который есть пища души. Sukttama madhuno bhakam a'sata

.

Сома проявляется здесь в качестве приношения, божественной пищи, вина восторга и бессмертия, havi, и в качестве Дэвы, владыки этого божественного приношения (havima), а надо всем – как широкий и божественный престол, сверхсознательное блаженство и истина, bhat, откуда вино изливается к нам. Как вино восторга, Сома течет и вливается в это великое движение жертвоприношения, которое есть продвижение человека от физического к сверхсознательному. Он вливается и охватывает жертвоприношение, окутавшись облаком небесного эфира,

nabhas, ментальным принципом, словно одеянием и покровом. Havir havimo mahi sadma daivyam, nabho vasana pari yasi adhvaram. Божественный восторг приходит к нам, окутанный светозарной дымкой – покрывалом из форм ментального опыта.

В этом продвижении или жертвенном восхождении всеблаженный Дэва становится Царем всей нашей жизнедеятельности, владыкой нашей обоготворенной природы и ее энергий; и через наше озарившееся сознающее сердце, словно на своей колеснице, он возносится, достигая полноты беспредельного и бессмертного состояния. Как Солнце или огонь, как Сурья или Агни, опоясанный тысячью искрящихся энергий, он покоряет обширные просторы вдохновенной истины, сверхсознательного знания; raja pavitraratho vajam aruha, sahasra-bhir jayasi 'sravo bhat. Это образ победоносного царя, солнцеподобного по силе и величию, покоряющего широкие земли. Бессмертие завоевывает он для человека в беспредельном Сознании-Истине, 'sravas

, на котором и основывается бессмертное состояние. Это его собственный истинный престол, ittha padam asya, который Бог, сокрытый в человеке, покоряет, поднимаясь из мрака и сумерек, через великолепие Зари в солнечные щедроты.

* * *

На этом стихе я заключаю серию избранных гимнов Ригведы. Цель моя состояла в том, чтобы в максимально кратких пределах продемонстрировать подлинные функции ведийских богов, смысл символики, в которой выражается их культ, природу жертвоприношения и его назначение, приоткрывая тайну Веды на конкретных примерах. Я намеренно отобрал небольшое число кратких и легких для понимания гимнов – не рассматривая другие, которые больше поражают нас своей глубиной, тонкостью, сложностью мысли и образности, – подобно тем, чей психологический смысл ясен и лежит на поверхности, и тем, что самой своей необычностью и глубиной раскрывают свой истинный характер мистической и сакральной поэзии. Надеюсь, приведенных примеров будет достаточно, чтобы показать читателю, готовому беспристрастно подойти к их изучению, подлинный смысл нашего древнейшего и величайшего писания. Другие переводы, более общего характера, позволят читателю убедиться, что эти идеи есть не просто высочайшие взлеты мысли отдельных риши, но сам сокровенный смысл и учение Ригведы.