Тим Лотт

Штормовое предупреждение

Посвящается Джеффу Лотту,

моему рассеянному другу

Tempora mutantur et nos mutamur in illis

(Времена меняются и мы меняемся вместе с ними)

Пролог

Тысяча девятьсот девяносто первый год. Зима. Новый город. В одном из городских офисов за письменным столом сидит женщина, что-то пишет. Кабинет ее расположен в одной из двух комнат типовой будки-кубика, которая угнездилась в восточном торце небольшой парковочной площадки. Из окна кабинета видна целая когорта машин, их лакированные бока тускло посверкивают под лучами холодного солнца. У каждой на кузове — пластиковая красно-сине-белая нашлепка — "М. и П. Автошкола".

Женщина, оторвавшись от своих записей, смотрит в окно, по-хозяйски снисходительно разглядывая машины. Чуть дольше ее взгляд задерживается на самой новой: "форд-фиеста", кобальт, последняя модель. Этот "форд" особый, они получили его только сегодня, двадцатый их автомобиль. "20". Ей нравятся очертания этих цифр, соблазнительно гладкие, округлые, они ассоциируются с прохладным зеленым мраморным шариком.

Тут из серой бетонной коробки, нависающей над западным торцом парковки, как раз напротив окон ее кабинета, выходит инструктор и устремляется к одной из аккуратно поставленных машинок. Женщина слегка раздосадована, хотя понимает, что его вторжение в идеальное каре неизбежно и, наоборот, замечательно, еще минута — и машинка выкатывается из ряда, чтобы подхватить первого сегодняшнего клиента. К середине дня площадка окончательно опустеет и только к позднему вечеру наполнится вновь. Примерно так же работают легкие: утром машины — это углекислый газ, который следует исторгнуть, а вечером, обогатившись прибылью, они возвращаются уже как живительный кислород.

Подобные городки, где каждому требуется машина, в Европе давно считаются самыми перспективными для такого бизнеса, то есть без шоферских прав тут как без рук. Население, разумеется, будет расти, и соответственно — количество клиентов. Да, это великолепно, но все равно ей было жаль, что безупречный прямоугольник (ведь с появлением двадцатой четыре ряда по пять машин образовывали именно такую фигуру) теперь испорчен.

В облике самой женщины, смакующей это столь эфемерное геометрическое совершенство, нет ни намека на аскетизм, которого поневоле ожидаешь от любительницы математических изысков и безупречно симметричных конфигураций. Наоборот. Натуральный загар, привезенный из недавнего отпуска за границей, лишь слегка подправлен дорогим тональным кремом. Вообще эту женщину отличает плотность, основательность во всем облике. Массивная золотая цепочка, толстый слой крем-пудры, тяжеловатые бедра, густо накрашенные губы. Ни намека на суровую угловатость прямоугольников. Дама весьма зрелого возраста, но вполне энергичная и довольная собой. Ярко-красный костюм с черным воротником и небольшими "плечиками", удобные туфли на среднем каблуке и серьги от "Шанель" — весьма дорогая бижутерия. Волосы каштановые с рыжим отливом, глаза ласковые, но, если присмотреться, очень властные и цепко все подмечающие. На столе перед дамой лежат два объемистых гроссбуха в переплетах из тисненой кожи, точно в тон той, которой обит стол. Указательным пальцем правой руки она машинально чертит какие-то цифры на покоящемся слева гроссбухе, словно любовно его утешает перед тем, как нарушить божественно совершенную симметрию и его очертаний, перед тем, как непочтительно его распахнуть и выудить необходимые данные.

Звонит телефон, но дама даже не смотрит на него, в конце-то концов, еще только восемь, и она имеет право допить кофе со свежим датским пирожком, купленным в одном из соседних магазинчиков, где торгуют горячей выпечкой. Дама принимает решение: если телефон прозвонит десять раз, она, так и быть, снимет трубку. Одиннадцатый: она снимает. В трубке раздается северный мягкий выговор:

— Это миссис Бак?

— Да.

— Доброе утро, миссис Бак. Это Джули из "Бритиш телеком". Извините за беспокойство, но, может быть, вас заинтересуют сведения о новых услугах, которые собирается предоста…

— Нет, нет, извините, вы ошиблись.

— Прошу прощения, но…

— То есть это я ошиблась. Я не миссис Бак.

— Тем более прошу меня простить. И хотя вы сказали, что вы не…

— Я была ею.

— О-о…

— Но больше я не миссис Бак.