Штрафник-«охотник». Асы против асов

Герман Вольф вел транспортный «Юнкерс-52» кратчайшим курсом к Днепропетровску. Областной центр Сталино, индустриальный центр, так нужный Третьему рейху, был утерян. Несмотря на то что силы Вермахта и Люфтваффе сражались с отчаянием обреченных, спасти положение было уже невозможно. Немецкие войска отступили на рубеж реки Молочной и заняли оборону по линии Днепропетровск — Запорожье.

В Донбассе, кроме всего прочего, немецкие войска потеряли и много самолетов. Сталино был крупной авиабазой, откуда «транспортники» и дальние бомбардировщики Люфтваффе летали на Сталинград, а полугодом позже — на Кубань. Теперь же аэродром в районе Северного автовокзала и Путиловки подвергался постоянным налетам русских «илов», «петляковых» и «туполевых». А по ночам над немецкими позициями тарахтели «летающие швейные машинки».

А вскоре к налетам добавились еще и артобстрелы тяжелых орудий и тяжелых 160-миллиметровых минометов. Грохот и фонтаны разрывов будили не знающих сна пилотов, техников и солдат Люфтваффе.

Герману Вольфу это живо напомнило Сталинград, аэродром Питомник…

…Для того чтобы приземлиться на узкой и короткой полосе аэродрома Питомник, от летчиков требовалось все их мужество и сноровка. Путь садящемуся транспортному самолету преграждали многочисленные воронки от артобстрелов русских и обломки самолетов менее удачливых коллег по Люфтваффе.

Когда русские видели со своего переднего края, что на аэродром Питомник заходят транспортные самолеты, немедленно открывали огонь из дальнобойных орудий и тяжелых минометов. Фонтаны разрывов вставали по обе стороны укатанной полосы снега, воем рвались мины и снаряды, свистели осколки. Ударные волны швыряли тяжелые транспортники. Многие из пилотов не могли в такой ситуации выдержать глиссаду и разбивались. Других артобстрел настигал уже на земле. Очень мало самолетов могли совершить нормальную посадку в этом аду…

Он горько вздохнул: всего чуть более полугода прошло с тех пор — от Сталинграда до Сталино. Но это расстояние было усыпано трупами немецких солдат, сгоревших под Орлом и Курском, «панцерами» и разбитыми самолетами Люфтваффе…

Третий рейх, Вермахт продвинулись гораздо дальше всех завоевателей России, но даже эта мощнейшая военная машина не смогла противостоять воинской доблести русских, сражающихся в своей Священной войне за свою родную землю. Герман Вольф понял это тогда, в ледовом аду, в пылающих развалинах города на Волге. А все последующие события лишь укрепили его в этом мнении. Но бывший штрафник не имел права на собственное мнение, а веру в командиров у него отобрало новогоднее выступление Геббельса, где он похоронил всю 6-ю армию фельдмаршала Паулюса.

Так что единственное, что осталось у «Haaring Wolf’а», — это простой солдатский долг. Сражаться до конца! И он сражался, без веры и без надежды. Герман Вольф стал настоящим «Воздушным Волком» — беспощадным и безжалостным бойцом. Он чувствовал свой истребитель обнаженными нервами и выжимал из него все, «до железки»! Но даже летное мастерство уже не приносило обычного удовлетворения.

* * *

В пологом пикировании «Мессершмитты-109F-4» зашли сверху и сзади. Их цели, фронтовые бомбардировщики Пе-2бис, четко просматривались черными силуэтами на фоне белых кучевых облаков. Летчики Советов в кабинах «петляковых» так ничего и не замечали до самого последнего момента. Герман Вольф потянул ручку на себя, подводя линию прицеливания под силуэт двухмоторного русского бомбардировщика. Одновременно он убавил обороты двигателя, чтобы иметь запас мощности при выходе из атаки. Выждав секунду, Вольф нажал на гашетку — он бил наверняка. Стрелять по фюзеляжу или по моторам было не слишком хорошей затеей. Моторов — два, а пули просто прошьют фюзеляж. Самолет все равно останется в воздухе. А у «пешки» — две стрелковые турельные установки, да еще и у штурмана в защищенной бронированной турели — спарка скорострельных ШКАСов… И вниз уходить нельзя — там поджидает свою жертву крупнокалиберный пулемет Березина.

Лучше всего в такой ситуации нанести удар с большой дистанции по хвостовому оперению русского бомбардировщика. Огненные трассы скорострельной 20-миллиметровой пушки MG-151 и пары синхронных пулеметов MG-17 прошили вертикальные «шайбы» килей и горизонтальные стабилизаторы и, не сдерживая своего смертоносного полета, полоснули по кормовой части фюзеляжа.

Рядом открыл огонь ведомый — тот самый несчастный пилот-штрафник Вильгельм Кравитц. Стрелял он неплохо, и правая плоскость еще одного бомбардировщика отлетела, оторванная парой взрывов мощных осколочно-фугасных снарядов. Беспомощно крутились лопасти воздушного винта двигателя, который находился на оторванной плоскости.

— Das ist gut! Schöne Angriff! — Хорошо! Прекрасная атака! — прокомментировал Вольф. — Молодец, Вилли. Два «мебельных фургона»[37] сбиты.

* * *

В звене «охотников» майора Вольфа два, он и его ведомый, были немцами. А вот вторая пара — венгры, на таких же, как и Вольф, «Мессершмиттах» Bf-109F-4.