Штрафной удар, или Как офицерский штрафбат дошел до Берлина

...Теперь, когда в работе над этой книгой нахлынули воспоминания о том тревожном и счастливом времени, наверное, пришла пора подробнее рассказать об истории нашего знакомства и романтических отношениях, завершившихся фронтовой свадьбой. Этому я посвящу следующую главу своих воспоминаний.

Сделать это мне будет нелегко, если учесть, что к 40-летию Победы, в декабре 1984 года обозреватель "Комсомольской правды" Инна Павловна Руденко опубликовала в этой газете большой, во всю полосу очерк, который назвала "Военно-полевой роман". Это название очерку она дала в пику художественному фильму Петра Тодоровского под таким же названием. А фильм этот, как тогда его оценивали фронтовики и особенно - фронтовички, показался нам попросту пасквилем на женщин, которые на фронте, рискуя жизнью, сражались с врагом. А в фильме Тодоровского женщина на фронте - не боец, а развлечение для комбата.

Так вот, Инна Павловна на примере нашей фронтовой судьбы постаралась (и, по-моему, успешно) развенчать взгляд Тодоровского на эту непростую проблему. И в своем очерке подробно написала о моем знакомстве с Ритой и о взаимоотношениях, переросших в большую любовь. Любовь, выдержавшую и долгую разлуку, и совместный боевой путь в штрафбате на последних месяцах и верстах той длинной и тяжелой войны. Мне трудно уйти от той канвы, той тональности, которые вложила в очерк опытнейшая журналистка (понятно: о женщине писала женщина!). Поэтому я постараюсь не рисовать широкое и всестороннее полотно нашего "военно-полевого" романа, а попробую ограничиться прежде всего тем, что не вошло в очерк Инны Руденко.

Не знаю, как это у меня получится, ведь так много тогда всего произошло, но следующая глава моей книги в основном будет лирическо-романтическая.

ГЛАВА 8

История знакомства с будущей женой. Любовь с первого взгляда. Адрес на песке, Уфа. Неожиданные оперно-балетные впечатления. Фронт. Почтовый

роман длиною больше года. Фронтовая свадьба

А началось все с того, что в запасном полку, стоящем в поселке Алкино под Уфой, где служил тогда я, молодой лейтенантик, теплым летним вечером полковой оркестр играл на танцплощадке вальсы, а мне было не до танцев. Причина банальная: у молодого лейтенанта в его 19 с небольшим лет резались сразу два зуба мудрости. Боль была изнуряющая, и я бродил за забором, скрывавшим танцующих, таких же молодых офицеров, недавно только сменивших петлицы с "кубарями" на офицерские погоны со звездочками. В основном их партнершами были разодетые девушки, работницы расположенного недалеко молочного завода. Вот с этими "молочницами" крутила всласть не только вальсы да танго офицерская молодежь - успели "закрутить" нешуточные романы.

На скамейке, стоящей вблизи забора, я увидел тихо и горько плачущую худенькую блондинку, одетую явно не для вечера танцев. Может, мне просто стало ее жаль, а может, захотелось отвлечься от надоевшей зубной боли, но я подошел к ней и заговорил.

Выяснилось, что Рита (так звали девушку) - ленинградка, которой вместе с мамой и младшим братишкой (отец умер от голода) удалось эвакуироваться из блокадного города в Уфу, где у них было много родственников. Горком комсомола взял шефство над эвакуированными питерцами и чтобы немного подкормить отощавшую на блокадном пайке девушку, определил ее пионервожатой в лагерь, размещавшийся здесь же, в Алкино, неподалеку от нашего полка. Ее одежда - какие-то уже неопределенного цвета лыжные шаровары, видавшая виды, но опрятная блуза на худеньких плечах, да еще, вдобавок, вместо туфель, которые были бы более подходящими для танцев, деревянные дощечки с прибитыми к ним перекрещивающимися ремешками (такие вот "сабо" военной поры) - ну никак не подходила к обстановке на танцплощадке. Вот и заплакала девушка...

Проговорили мы долго. И она успокоилась, и моя нестерпимая зубная боль как-то незаметно сбавила свой неистовый накал. Проводил я ее до самого пионерлагаеря, а там какая-то злая дородная тетка лет 35-40 стала строго Рите выговаривать за то, что та оставила без надзора своих далеко не ангельских повадок подопечных. Пришлось заступиться. Так я познакомился и с начальницей Риты. Может, это и помогло бедной девушке, так как эта гранд-дама стала относиться к ней помягче.

Договорились с Ритой встретиться назавтра. И через несколько дней я почувствовал, что уже с трудом могу дождаться очередной встречи.

Всяких дежурств, нарядов, караулов я раньше, честно говоря, не избегал, а даже от однообразия службы находил какую-то особую прелесть в ощущении своей ответственности то ли за батальон, то ли за караул, то ли за пищеблок. Так вот, теперь эти наряды стали ненавистны мне, так как не давали возможности ежедневно встречаться с этой очаровательной девушкой, с которой было так интересно. В общем, как говорится, влюбился "по уши" с первого взгляда.