Штука

– Ударь его, маленький ублюдок! Вот так, так! А ты чего рот раскрыл?! Где блок? Болевой, болевой давай! Вот так! И никакой пощады! Добивай!

Послышались крики и рев, полный обиды и боли.

Даже холодок по спине пробежал.

– Это нормально? – осторожно спросил я.

– Что именно? – не оборачиваясь, отозвался Пал Ильич.

– Не слишком ли жестоко? Они ж слабые…

– Жестоко… Можешь считать, что это прививка, – усмехнулся физрук. Теперь мы шли по узкому темному коридору с непропорционально высоким потолком. – В жизни их ждет куда больше жестокости.

– И все-таки… Они ведь дети!

– Все мы были детьми… – Пал Ильич обернул, посмотрел на меня с сомнением и сказал:

– Это научная группа. Мы изучаем – может ли слабак стать сильным.

– Опыты на детях?!

– Не только. Но у детей больше шансов.

– И… Как успехи? Сколько слабаков стало сильными?

Пал Ильич ответил не сразу. Когда я решил, что не дождусь ответа, сказал коротко:

– Ни одного.

У меня было много вопросов. Честно говоря, не нравилось мне это место, совсем не нравилось. Но тут Пал Ильич остановился перед грубо покрашенной дверью и осторожно постучал в нее.

– На минутку заглянем… – сообщил он мне.

Куда пришли, зачем? У нас нет такого правила – не задавать вопросов. Просто я на опыте убедился: слабаки не любят отвечать. Придет время – сами все расскажут. Если сочтут нужным.

– Да! Заходите! – донеслось из-за двери.

Физрук потянул ручку. Кивнул мне: «Проходи».

Честно говоря, не ожидал такого увидеть. Небольшая комната с решеткой на пыльном окне сплошь уставлена полками. И на полках этих стояли… нет – покоились – десятки великолепных парусников. Конечно же – моделей – но столь мастерски выполненных, что у меня вырвался какой-то нечленораздельный звук. Наверное, он выражал восхищение. Здесь были основательные каравеллы, похожие на изысканную мебель галеоны, мощные трехпалубные линкоры, легендарные фрегаты, стремительные клиперы…

Ослепленным этим великолепием, я не сразу заметил лысоватого круглолицего человека за столом – его скрывала недостроенная модель парового корвета с черной трубой между мачтами. Человек смотрел на меня поверх мощных очков, и взгляд его был внимательным и чуть ироничным. Чем-то он напомнил мне Папу Карло из детского фильма. Довершал образ довольно характерный фон: где-то работало обычное сетевое радио, нудно бормоча последние известия.

– Ага! – сказал человек и принялся бодро вытирать руки ветошью, не отрывая от меня внимательного взгляда.

Была в его глазах какая-то заразительная искорка: мне почему-то безумно захотелось немедленно заняться постройкой маленьких кораблей.

– Как добрался? – поинтересовался человек, выбираясь из-за стола, заваленного чертежами и инструментами. Он оказался совсем небольшого роста и теперь больше напоминал актера Дэнни Де Вито.

– Спасибо, нормально.

Я не знал, как себя вести перед очередным незнакомцем. Выручил Пал Ильич.

– Знакомься, Близнец: наш завхоз, Степан Матвеич…

– …и по совместительству – ведущий судомодельного кружка, – подхватил завхоз. – Зови меня просто – Матвеич – так меня все здесь зовут.

– Очень приятно, – натянуто улыбнулся. – Вообще-то меня вызывали к Владыке. А я все никак не доберусь. Как бы он на меня не рассердился…

– Это он может, – серьезно кивнул завхоз. – Он у нас пунктуальность уважает…

– Матвеич, не в службу, а в дружбу – проводи новобранца, а? – сказал физрук. – А то у меня старшая группа уже на тренировку собралась…

– Конечно, конечно, Пал Ильич! – Матвеич замахал коротенькими ручками. – Ступай себе, я провожу молодого человека…

Физрук тихо исчез. Завхоз, смешно раскачиваясь, принялся ходить вокруг стола: наводил порядок. Хотя, мне показалось, хаоса от этого стало еще больше.

– Эх, дела, дела… – сетовал Матвеич. – Никакого покоя – которую уже неделю не могу корвет достроить! А посмотри, какой красавец! «Уругвай» называется… Гордость Аргентинского полярного флота! Участвовал в антарктических экспедициях, спасал затертые во льдах корабли, а ведь с виду такой хрупкий! Вот, подойди, загляни в люк… Видишь? Там внутри все, как на настоящем! Знаешь, сколько труда вложено?

– Здорово… – признал я, заглядывая одним глазом в крохотный лючок. Там действительно было полно мелких деталей, но узнал я только миниатюрный штурвал в кормовой надстройке.

Признаться, я всегда поражался подобного род хобби. Люди тратят массу времени на повторение того, что уже было – только в куда более условной и бесполезной форме. Я сам в детстве много раз порывался начать коллекционировать модели самолетов, склеивал, раскрашивал – но это мне быстро надоедало. Надо иметь совершенно особенный склад ума. Или характера.

Конечно, вслух я всего этого не сказал – только ахал, да восхищенно причмокивал – пока завхоз не принялся суетливо выталкивать меня за дверь. Напоследок он зачем-то щелкнул кнопкой на допотопном радио. Нудная дикторша запнулась на полуслове.

– Идем-идем! – бодро воскликнул завхоз, застегивая верхнюю пуговицу замызганного синего халата.