Штурм Брестской крепости

Сейчас им, уже четвертый день страдающим от жажды и голода, было совершенно негде укрыться. Но бой продолжался — с выходом на вал пкт 145-го разведотряда разнообразие в него внесли снайперские поединки. Иван Долотов: «В крепости немцы применяли чучела, которые выставляли в траве и кустах на валах за Мухавцом. Чучела были сделаны очень искусно, они перемещались и по окраске здорово имитировали живых солдат. Здесь же, впервые, я убедился в меткости снайперской стрельбы. Худой, веснушчатый красноармейчик с острым носом лежал на груде матрасов у края окна и время от времени прикладывался к прицелу самой обычной, даже без оптического приспособления винтовки. После выстрела он снимал с себя фуражку с красным околышем пехотинца и вытирал ею потное лицо. Когда я обнаружил немца, приспособившегося за толстым деревом на валу за Мухавцом, я указал на него парню. Немец вырубил с краю ствола у самой земли треугольник и очень удачно маскировался, имея возможность стрелять, не высовываясь из-за дерева. Мне хотелось убедиться в меткости снайпера и чтобы не ушел фашист. Я беспокоился, что нет оптического прицела у красноармейца, но он сказал, что на таком расстоянии он его и так снимет. Когда просвет в стволе закрылся, снайпер выстрелил. Сейчас же за стволом дерева взметнулся и тут же рухнул немец. Мы все были поражены таким мастерством, которое никак не соответствовало неказистому виду этого советского солдата» [1150].

Однако стрельба пехотинцев разведотряда не причиняла большого ущерба — как свидетельствует Долотов, наиболее сильный огонь велся с юга, по внутренней стороне казарм, где атаковал батальон Фрайтага.

…Командование I.R.133 вовсе не горело желанием устроить еще один бой в кольцевой казарме, понимая, что он приведет к несомненным большим потерям и сомнительным результатам. Ведущаяся одновременно со штурмом «Дома офицеров» зачистка территории, зданий, еще вчера считавшихся захваченными, показала, что продолжают сопротивление те русские, большинство из которых готово сражаться до последнего. Герхард Эткен записал в тот день в KTB: «Оставшиеся части русских упорно сопротивляются. Случается, что из домов, чья большая часть взорвана, тотчас возобновлялся огонь. Зачистка так трудна потому, что отдельные русские скрываются среди лохмотьев, ведер, даже в кроватях и на потолках, и снова начинают стрелять после обыска дома или кидаются на солдат с остро отточенными ножами. Причиной для необычно настойчивой и выносливой защиты является внушенный комиссарами страх об их расстреле в немецком плену. Некоторые из пленных вообще не встают, а хотят быть застреленными на месте» [1151].

Убедившись, что боевой дух защитников не сломлен, Кюлвайн решил, не прекращая обстрелов «Дома офицеров» из пехотного оружия и противотанковых орудий, задействовать средства саперов. Поднявшись на крышу кольцевой казармы, в одном из захваченных ее секторов, саперы, пройдя по крыше через Трехарочные, очутились над казармой 33-го инженерного. Вместе с ними было достаточно взрывчатки, чтобы сделать то, что двумя днями ранее Лерман сделал с немцами, обороняющимися в столовой, взрывая перекрытия и стены, загнать противника в угол, принудив к капитуляции.

Подрывать решили, опуская взрывчатку в дымоходы [1152]. Стены это не развалит, но должный эффект произведет — напуганные взрывами русские спустятся в подвалы, прекратив огонь. В это время к подвальным окнам подбегут штурмовые группы и различными ящиками, коробками, обломками кирпичей и прочим мусором забьют выходы из них [1153]

. Масух решил лично руководить операцией.

Но появление саперов на крыше не осталось незамеченным — красноармейцы, находившиеся в каземате пкт 145, стали кричать своим товарищам в «Доме офицеров», что по их крыше ходят немцы. Сами же защитники пкт 145 не могли стрелять — не было патронов [1154].

Почти одновременно грохнул взрыв — разлетелась печка в одном из казематов. Сработали ее осколки — на полу корчились раненые и лежало несколько убитых. Опасаясь второго взрыва, люди бросились к окнам — там их встретил пулеметный огонь. Взрыв! Второй — еще одна печка — вновь жертвы. Взрыв! Саперы работали быстро…

За их работой наблюдал лейтенант Шейдербауэр: «Саперы штурмовых групп вставали на крышу части длинного здания напротив нас. Шестами они спустили подрывные заряды вниз к окнам и взорвали их там [1155], но в результате сдалось лишь несколько русских [1156]. Большинство сидело в безопасных подвалах и, несмотря на тяжелые удары артиллерии, снова возобновляло бой после того, как были сделаны подрывы» [1157].