Штурм Брестской крепости

Капитан и другие командиры 125 сп, вооруженные лишь пистолетами (среди них начарт полка П. Д. Войтенко, батальонный комиссар С. В. Дербенев (замполит 125 сп), военврач Гаврилкин, мл. л-т. Кравченко, политрук Синичкин и еще 10–12 человек) переждали огонь в каменном здании склада одного из подразделений связистов, стоявшего между домами № 2 и № 3. Здесь перевели дух — позади, на таком коротком пути, уже лежали мертвые двое из них — лейтенанты, а навстречу, перебежками от дома к дому — несколько женщин, пытаются уйти к дороге. Но вот залпы стихли… «Вперед!» — Шабловский и его группа пытались было подняться. Но тут — новая и более серьезная опасность — первые пулеметные очереди бьют по мечущимся красноармейцам! Заметались и командиры с Шабловским во главе — подскочили было к дому № 3, но там навстречу им уже били пулеметы батальона Ельце, справа от конюшни. Их огонь усиливается — приходится отказаться от дальнейшего пути. Шабловский с частью группы, отходит назад, к дому № 5… А ведь они почти прошли — уже было видно, как с окон второго этажа казармы 125 сп, выбросив вниз матрасы, прыгают курсанты полковой школы — лестницу, ведущую наверх, разбило снарядом.

Проблемой I/I.R.135 стало то, что казармы 125 сп стояли как раз напротив Северо-Западных ворот. Огонь из них был открыт сразу же — в итоге казармы пришлось обходить и, разделившись на группы, врываться на Северный с других направлений.

Успешнее пошло дело у тех, кто побежал вдоль Мухавца — там, в валах, размещались преимущественно склады, где пережидали обстрел семьи начсостава. Отсюда солдаты I батальона пошли к Западному форту — основной, после главного вала, цели в западной части Северного острова. На их пути оказались дома начсостава, на крыльце одного из них — корпуса № 9 (вернее, уже его развалинах) сидели только что потерявшие детей Иван и Александра Почерниковы.

Тамара Джиджишвили (корпус ДНС № 8): «С рассветом в наш дом ворвались немецкие автоматчики[570]. Расталкивая женщин и детей, немцы метались по коридору и комнатам, открывали шкафы, разбрасывая постели, видимо искали наших мужей. Закончив обыск у нас и у Ивановых, они побежали к Почерниковым. Мы стали кричать Ване. Он вскочил с пистолетом в руке. Первый же немец — верзила с поднятым воротником, упал навзничь. Другой пустился бежать, но Ваня застрелил и его. Затем еще и еще выстрелы… Ваня направил пистолет на Шуру. Выстрелив в нее, он покончил с собой»[571].

В доме № 5 немцев увидели еще издалека — решили укрыться пока на чердаке. Там, помимо Шабловского и уже упоминавшегося Войтенко, находились сейчас и другие, не сумевшие пробиться к своим частям ст. л-т И. Д. Панарин (комвзвода 333 сп), военврач 3-го ранга М. Н. Гаврилкин[572]

. В корпусе № 5 нашла убежище и С. И. Ноздрина: «…B доме, где остановились, были военные и женщины. Военные находились на чердаке… Старшим был Шабловский, его все знали и слушали. Вооружены были пистолетами»[573].

Помимо командиров в доме № 5 находились и несколько бойцов 125 сп. Стараясь не обнаруживать себя (с пистолетами много не навоюешь), ждали возможности выбраться — но кругом уже были немцы.

…Тамаре Джиджишвили, как и всему дому № 8, повезло — ибо, как правило, единственной альтернативой обыску была граната М-24, летевшая в любое, представлявшее опасность помещение. Суровый принцип уличного боя «перед тобой идет твоя граната» стал в эти минуты смертельным для многих членов семей комсостава…

Услышали нерусскую речь женщины (среди них и М. П. Кропельницкая), по совету капитана Гончара, прятавшиеся в складах под валами у Мухавца (пкт 143–144). Они полезли под нары, спрятав туда же детей. Однако немцы, пробегавшие мимо, даже не стали утруждать себя обыском — в дверь влетела М-24, смертельно ранив прятавшегося там же красноармейца. Несколько осколков поразили двух женщин и 2-летнего сына Кропельницкой[574].

Немцы побежали дальше — до дороги через Трехарочный, первой цели атаки, осталось несколько десятков метров.

Центральный остров. Паника заразна, но не все ей поддаются. 3-й батальон 84 сп чувствует себя победителем после обстрела лодок Кремера, комиссар Ефим Фомин пытается навести порядок, ему помогает комсорг Самвел Матевосян[575].

В расположении 9-й погранзаставы после только что закончившегося на Центральном острове артобстрела осталось в живых примерно 17 человек, включая ее командира лейтенанта Кижеватова. Первое средство от сильнейшего нервного потрясения — махорка. Она нашлась у коновода Алексеева. Первым делом закурили. Затем стали готовить оружие[576].

Пограничники 3-й погранкомендатуры, расположенной в противоположном крыле того же здания, также полуодетые, пытаются откапывать из-под обломков стен винтовки. Уничтожают документы.

В полумраке подвала 333 сп — более 100 человек, среди них 10 младших командиров, 5 лейтенантов[577]. Лейтенанты Санин и Потапов группируют вокруг себя знакомых бойцов.