Штурм Карпат

И здесь нельзя не отметить, что командующий 8-й армией ген. А.А. Брусилов оказывал определенное давление на штаб фронта после отражения войсками 8-й армии ноябрьского контрнаступления противника. Предлагая перенести центр боевых усилий в Карпаты, генерал Брусилов несколько раз (4 и 13 декабря) обращался к главнокомандующему армиями ЮЗФ с предложением передать на Юго-Западный фронт главный удар в предстоящей зимней кампании 1914/15 г. То есть, командующий 8-й армией намекал на желательность давления со стороны ген. Н.И. Иванова на Ставку Верховного главнокомандования. Доказывая, что австрийцы понесли большие потери, и их осталось только добить, А.А. Брусилов считал, что армии Юго-Западного фронта будут в состоянии овладеть выходами и перевалами на Венгерскую равнину, после чего русская конница хлынет на просторы Венгрии. Движение русских войск по венгерским просторам после удачного форсирования Карпат подразумевалось как непременно победоносное. Главный итог — моральное крушение неприятеля. При этом конечной задачей Карпатской операции ставилось овладение Будапештом[5].

Горные окопы в Карпатах, 1915 г.

Безусловно, командующий 8-й армией ген. А.А. Брусилов был во многом прав: австрийские войска действительно несли громадные потери, а продолжение русского наступления вглубь карпатского горного хребта означало не только довершение поражения неприятеля, но и обеспечение устойчивой блокады крепости Перемышль, к которой австрийцы упорно рвались вплоть до ее капитуляции в марте 1915 года. Помимо того, командующий 8-й армией полагал, что в горных боях неприятель будет измотан скорее, нежели русские. Однако А.А. Брусилов не учитывал нескольких факторов, которые играли против развития русского наступления на Венгерскую равнину сквозь горы.

Во-первых, с окончанием активных действий на Западном фронте, германцы стали перебрасывать часть войск и все наличные резервы на Восток. Часть германских подразделений шла на помощь австрийцам: вкрапление немецких войск в австрийские дивизии обеспечило устойчивость австро-германского фронта и придало ому не только упорство в обороне, но и тенденцию к проведению постоянных контратак. Справедливо полагая, что лучшая оборона есть наступление, немцы всегда старались контратаковать, а преимущество в технике давало им в руки определенное преимущество даже без обладания численным превосходством.

Во-вторых, русские армии уже в декабре 1914 года испытывали нехватку боеприпасов и техники. А противник не только обладал большими промышленными мощностями, но и получил в свое распоряжение артиллерию тех германских войск, что перекидывались в Карпаты. Конечно, промышленность Германии и Австро-Венгрии также еще не до конца перешла на военные рельсы, однако австро-германские войска оборонялись, а потому имели возможность тратить несколько меньше боеприпасов, нежели русские (только для подготовки прорыва укрепленной линии на дивизионном участке требуется масса артиллерийских снарядов).

Таким образом, занимая могущественными техническими средствами ведения боя наиболее опасные направления, австро-германские войска получали преимущество в противоборстве с русскими войсками, вынужденными оплачивать недостаток металла кровью.

Германские солдаты, 1915 г.

Нельзя не сказать, что русские имели недостаточное количество горных трехдюймовых орудий. Полевые трехдюймовые орудия не могли с максимальной эффективностью использоваться в горах: здесь требовались специальные пушки. К началу войны в Российской империи имелось 685 батарей полевой легкой артиллерии (5480 орудий) и всего 45 батарей легкой горной артиллерии (346 орудий). Все горные орудия к концу 1914 года были переданы на Юго-Западный фронт, и все-таки их не хватало. Это обстоятельство некогда сыграло свою негативную роль во время русско-японской войны 1904–1905 гг. Например, в сражении на реке Шахэ русские имели не более пятнадцати процентов горных орудий от общего их числа, в то время как у японцев, специально готовившихся к войне на горном театре военных действий в Маньчжурии, этот процент доходил до половины. Конечно, австрийцы тоже не готовились специально к борьбе в горах, рассчитывая в начале войны на победу в первой же операции в русской Польше, но они хотя бы действовали на знакомой местности.

И, наконец, последнее. Пополнения конца 1914 года, по признанию всех русских военачальников, в том числе и самого А.А. Брусилова, «не выдерживали никакой критики». В августе 1914 года в Вооруженные Силы был призван практически весь обученный запас армии — около четырех миллионов человек.

Женщина — доброволец. Карпаты, 1915 г.