Штурман по имени Ма

– Не смешите вы народ! Не тот уровень, чтобы на «жучки» тратиться. Ну вот, переговорили мы с ним. Потом я ему старый долг вернул. И, когда он засовывал деньги в бумажник, я обратил внимание, что кошельки у нас одинаковые.

– И что с того? Вы ими жонглировали, что ли? Как вы могли перепутать?

– Я нечаянно сшиб телефон, кинулся его ловить, а бумажник уронил на стол. Ну, когда телефон на место поставил, взял кошелёк и пошёл. Они рядом лежали на столешнице, вот я и перепутал.

– Ну-ну! Посмотрим, что он скажет. Звони ему. Только сразу мне трубку дашь.

Как только зять нажал клавиши на мобильнике, Марья Ивановна схватила трубку, но услышала женский голос: «Абонент временно недоступен».

– Позвоню на домашний, – сказал Павел.

На сей раз он не отдал телефон тёще – говорил сам.

– Позовите, пожалуйста, Леонида Романовича… А в каком универсаме?.. Спасибо.

Марья Ивановна, которая слышала, что голос в трубке был женский, уточнила:

– Это его жена?

– Да. Она сказала, что он недавно звонил из магазина: спрашивал, что купить? Она не успела ответить: разговор оборвался. Наверняка у Романыча батарейка села… Знаете что, поехали в этот универсам. Может, ещё застанем его там? Не хотелось бы домой к нему переться! – Павел вздохнул и процедил сквозь зубы: – Чёрт меня дёрнул дать вам кошелёк!

* * *

Главреда в универсаме они нашли быстро. Павел показал на стоящего у кассы интеллигентного мужчину лет сорока восьми: «Это Романыч». Тот не замечал их. Он смотрел на кассиршу виноватым взглядом набедокурившего школьника. А в руках держал кошелёк – точно такой же. Рядом стояла тележка с покупками.

– Ну, разве можно так делать! – возмущалась кассирша. – Идёте в магазин и не знаете, сколько у вас денег. Я ведь уже чек пробила.

– Ничего не понимаю… – растерянно пробормотал главред. – У меня было больше денег. Может, вытащил кто?

– Если бы вытащили, тогда уж сам кошелёк. Вы посмотрите в кармашке на молнии. Может, там что-нибудь есть?

Главред заглянул в кармашек и, вытащив маленькую, как на документы, фотографию, ошеломлённо воскликнул:

– Откуда взялась эта старушенция?

– Придержи язык, Романыч! – громко сказал Павел. И когда тот повернулся к нему, пояснил: – Это моя тёща. И мой кошелёк. Я нечаянно захватил твой, когда забегал к тебе сегодня.

– А я-то удивился, почему денег стало меньше. А зачем ты носишь фотку тёщи?

– Потом объясню. На! Забери свой кошелёк.

Мужчины обменялись бумажниками.

– Это ж надо – фотографию тёщи с собой носит! – поразилась кассирша, с восхищением глядя на Павла. – Идеальный зять. Моей бы маме такого.

Марья Ивановна только хмыкнула.

Когда они втроём вышли из универсама, Павел пожаловался главреду, что тёща из-за путаницы с кошельками теперь обвиняет его в измене.

– Она подумала, что фотка девушки в твоём кошельке – это моя любовница.

Романыч усмехнулся и сказал Марье Ивановне:

– Успокойтесь. Это моя дочка. И кошельки мы, действительно, перепутали.

– А почему же эта фотография подписана Павлу? – с подозрением спросила Марья Ивановна.

Главред поставил пакеты на асфальт, вытащил бумажник из кармана пиджака, достал фото, повернул так, чтобы свет фонаря освещал надпись, и раздражённо спросил:

– Ну, где тут Павел?

Марья Ивановна сердито сказала:

– Вот же написано «Па».

– Так это я. Меня дочка с детства так называет.

– А почему с большой буквы? Так пишут только имена.

– О, господи! Ну, наверно, в знак уважения.

– А вы докажите, что это ваша дочь!

– А почему я вам должен что-то доказывать?

– Ага! Значит, Пашку покрываете!

– Мадам тёща, вы способны логически мыслить? Вы же убедились, что это мой бумажник! Зачем мне таскать в своём кошельке фотографию любовницы Павла? Я вам ещё раз говорю: это моя дочь.

Марья Ивановна недоверчиво спросила Павла:

– А почему же ты мне сразу не сказал, что это его дочка?

Зять стал оправдываться:

– Я её не знаю. То есть знаю, что у него есть дочка, но не видел её.

– Странно! С ним дружишь, а дочку его не знаешь.

Главред зарычал:

– Паша, уведи её от меня! Я теряю терпение!

– Ладно, докажите, что это ваша дочь, и я отстану, – пообещала Марья Ивановна.

– Да покажи ты ей дочку, Романыч, пока она меня с женой не развела! – взмолился Павел.

– Хорошо. Поехали.

Через пять минут серый «Опель Кадет» главреда покинул стоянку универсама. Следом ехала тёмно-зелёная «тойота». Вскоре они остановились около панельной десятиэтажки. Павел сказал тёще: «Идите сами, я подожду».

Когда Марья Ивановна вместе с главредом подходила к подъезду, неожиданно дверь открылась, и на крыльцо выскочила… девушка с фотографии в бумажнике. Двор был ярко освещён, сомневаться не приходилось – да, это она!

– Привет, па! – воскликнула девушка, чмокнув отца в щёку. – Я к подружке сбегаю.

– Смотри, не допоздна, – велел он.

И, когда его дочь отошла, иронично спросил Марью Ивановну:

– Что ещё вы хотите узнать?

Она буркнула «до свидания» и пошла прочь.

– Ну что, мамаша, обломались? – позлорадствовал зять, когда она села в машину. – Так старались, такой балаган устроили…

– А всё из-за тебя! – воскликнула Марья Ивановна. – Сам хватает чужие кошельки!

– Выходит, опять зять виноват?

– А кто же ещё? Поехали уже!