Шулер (ЛП)

Он нахмурил брови.

- Ты предпочла бы ссориться?

- Нет, - сказала я. - Я не хочу ссориться. Но я не понимаю, чем для нас будет лучше говорить о вещах, которые я могу прочесть в книгах. Это все равно что не говорить вовсе.

В ответ на его молчание я прикусила губу. Посмотрев ему в лицо, я снова вздохнула.

- Прости, - произнесла я. - Я понимаю, что ты стараешься. Я ценю это. Просто я очень устала. И эти рассказы о Мосте иногда вызывают у меня кошмары. Я не могу слушать это сейчас.

Ревик нахмурился.

- У тебя кошмары.

Я кивнула.

- Иногда.

Когда он в этот раз не нарушил молчание, я попыталась ещё раз.

- Слушай, - сказала я. - Вся эта история в Сиэтле, - я почувствовала, как Ревик напрягся, но все равно продолжила. - Я не стану заставлять тебя говорить об этом, ладно? Я просто хочу кое-что сказать. Ладно? Могу я просто сказать кое-что? Со своей точки зрения?

Когда я покосилась, его светлые глаза смотрели настороженно.

После показавшейся очень долгой паузы Ревик медленно кивнул, эта насторожённость по-прежнему не уходила из его взгляда.

- Ладно, ну так вот, - я выдохнула. - Я сожалею о ситуации с Кэт.

Ощутив злость, выплеснувшуюся из него ожесточённой волной, я стиснула зубы.

- Слушай, - произнесла я чуть резче. - Я не пытаюсь затащить тебя в какую-то дискуссию. Я просто хочу, чтобы ты знал - я не отдавала тебя ей, понятно? Я понятия не имела, что она воспримет это таким образом. Я сказала, что она может увидеть тебя. То есть, пойти в твою комнату и поговорить с тобой. И да, отчасти я таким образом избегала тебя и того, что, черт подери, между нами происходило. Но я думала, что буду избегать тебя час или около того, пока не соберу свои мозги с пола. Я не думала, что это так сильно тебя разозлит, что ты будешь избегать меня неделями.

Почувствовав, как к щекам приливает тепло, я попыталась найти слова для другой темы, настоящей причины, по которой держалась от него подальше. Я встретилась с ним взглядом.

- Я не предлагала тебя Кэт. Мне нужно, чтобы ты это услышал, - я поколебалась, всматриваясь в его глаза. - Ну, то есть, очевидно, что я облажалась. Я произнесла неправильные слова... я понимаю. И также очевидно, что я тебя оскорбила. Так что я прошу прощения. Я действительно сожалею, Ревик. Я этого не хотела. Вообще ни разу.

Последовало очередное молчание.

Видя, как выражение его лица становится чуть менее жёстким, я добавила:

- Теперь мы можем поговорить обо всем, что тебе хочется, - подождав секундочку, я попыталась ещё раз. - Даже на тему апокалипсиса, если ты на ней так зациклился. Мне нет необходимости беспокоиться о кошмарах сегодня, раз мы не будем спать, верно?

Ревик просто смотрел на меня. Затем он выдохнул, тихо щёлкнув языком.

- Спасибо, - произнёс он.

Я прикусила губу, затем пожала плечами, чувствуя, как заливаюсь румянцем.

- Прости, что не сказала этого раньше.

Он не ответил. Я смотрела, как он смотрит прямо перед собой, и по глазам видно было, что он задумался.

Спустя ещё мгновение Ревик посмотрел на меня, чуть поджав губы.

- Я тоже хочу тебе кое-что сказать, - произнёс он.

Я кивнула, слегка напрягшись.

- Ладно.

Он поднял взгляд на цементные стены маяка. Я видела, как его глаза помутились, затем сфокусировались, словно он подбирал разные способы выразить эту мысль. Повернувшись, он словно сдался.

- Я не трахал её, - сказал он. - Даже тем утром.

Я вздрогнула.

- Иисусе, Ревик.

- Я хотел, - сказал он. - Но не сделал этого.

- Ну супер, - отозвалась я, подавляя злость. - Молодец.

Он всматривался в моё лицо, затем провёл по своему лицу ладонью. Его акцент сделался заметнее.

- Нет причин смущаться. Видящие по натуре своей собственники. Я дал тебе повод. Хоть и не хотел, - подумав, он поправился: - Ну. Да, я хотел дать тебе повод.

Я уставилась в пол, перебирая его слова. Наконец, я покачала головой.

- Угу. Я все равно не спрашивала об этом, Ревик.

Он запихал остатки своего растительного буррито обратно в рюкзак. Он выглядел усталым, а теперь ещё и злым. Мне не должно быть до этого дела. С чего я вообще переживала по этому поводу? Сняв куртку, я скомкала её в импровизированную подушку и сунула под голову.

Я чувствовала на себе его пристальный взгляд, пока натягивала половину одеяла на своё тело.

- Элли, - произнёс Ревик. - Тебе нельзя спать.

- Я знаю.

- Завтра, - сказал он. - Может быть.

Я опустила голову на куртку. Я тоже злилась. Я не могла заставить себя отбросить это даже тогда, когда почувствовала, что он заметил и продолжает пристально смотреть на меня.

Не помогало и то, что по меньшей мере половина моей ярости происходила от недоумения, почти надоедливой неспособности понять его. Почему он рассказал эти вещи о своём детстве? Почему шахматы, если на то пошло? И почему он так уверен, что я хочу знать про него и Кэт?