Шуньята под соусом демиглас

Торговый центр остался далеко позади, и теперь я шёл по широкой изогнутой улице, походившей на полумесяц. По обеим сторонам тянулись маленькие, почти игрушечные, цветные домики, слышался вой газонокосилки, доносилась музыка и трещали чьи-то голоса. Жизнь тут как будто осталась прежней, и я даже удивился, что этот мир до сих пор существует, совсем не изменившись.

И мой дом тоже стоял на старом месте. Словно мертвец, которого вернули к жизни. Приодели, загримировали, облили духами, чтобы скрыть трупный запах, и выставили на сцену перед публикой.

Я несколько раз протёр глаза, решив, что схлопотал солнечный удар и галлюцинирую. Но дом не исчез. Он был точно таким же, каким я его запомнил в последний раз: не тронутый огнём, побелённый, с распахнутым окном. Даже уродские садовые гномы – и те никуда не делись. С ума сойти, да?

С нерешительностью я взобрался на крыльцо. Толкнул входную дверь, не доверяя увиденному, и замер на пороге.

За кухонным столом сидела Майя, одетая в тот же брючный костюм. В руках у неё была моя любимая чашка – большая такая, литровая, со сколом на ободке и надписью «У кого кружка, тот и босс».

Потрясающая наглость, правда? Я даже обиделся. И сквозь зубы бросил:

– А ты какого хера тут делаешь?

Майя беспечно пожала плечами.

– Да вот сижу жду, когда ты притащишь ко мне свою задницу. Слушай, французик, – губы её растянулись в неизменной безучастной улыбке, – кажется, в прошлый раз мы друг друга недопоняли.

– Это у тебя приколы такие? – не унимался я. – Почему здесь-то?

– Потому что на самом деле ты всегда сюда возвращаешься, – запросто сказала она. – Разве нет? – И, не дожидаясь ответа, осведомилась: – Тут всё правильно? Я ничего не перепутала?

В мойке по-прежнему громоздилась грязная посуда, на холодильнике висели магниты: миниатюрная Эйфелева башня, Триумфальная арка, французский флаг в виде сердечка, – maman обожала такие штуки. Создала себе ложное воспоминание о Париже, в котором никогда не была. Но я давно смирился с её причудами. В конце концов, чьи-то мамки коллекционируют фотки голых детей или отрезанные члены любовников, так что у моей старухи было ещё безобидное увлечение. К тому же иллюзия – это зачастую единственное, что мы можем себе позволить.

Я раскрыл было рот, чтобы признать талант Майи, восхититься её вниманием к деталям. Но тут взгляд мой упал на журнал комиксов, лежащий на столе.

– Терпеть не могу Капитана Америку, – усмехнулся я. – Мне всегда больше нравился Доктор Стрэндж.

– О, – не меняясь в лице, сказала она, – действительно. Прошу прощения.

Рисунок на обложке, подёрнувшись дымкой, стал едва уловимо искажаться, менять очертания. Медленно, плавно, как плывущее по небу облако. До тех пор, пока красно-белые полосы на костюме супергероя не исчезли и за спиной у него не появился плащ левитации.

– Ну так что, французик, – спросила Майя, отставив кружку, – как насчёт сотрудничества?

По тону было ясно, что отрицательного ответа она не ждала. Но вы же, ребятки, понимаете, какой я обнаглевший придурок. Любой другой человек на моём месте согласился бы не раздумывая, опасаясь за свою шкуру. А я сказал:

– Не, чё-то неинтересно.

Она расхохоталась – так, будто услышала уморительно смешной анекдот. Видимо, моё простодушное нахальство было для неё в новинку.

– А если, допустим, – в прозрачных глазах-камерах взблеснул свет, – если я пообещаю, что выпущу тебя отсюда?

– Это переводится как «вышибу мозги»? – уточнил я, снова вспомнив несчастного бродягу.

Майя откинулась на спинку стула и развела руки в театральном жесте. Она явно наслаждалась ситуацией. Мне не нравилось, что разговор принимает такой оборот, но куда было деваться?

– А это уже зависит от тебя, – многозначительно сообщила она. И с плохо скрываемой досадой зачастила: – Слушай, я не собираюсь сидеть тут до ночи, у меня куча дел. Поэтому давай решим всё по-быстрому. Хочешь уйти из шоу – найди Брахмана.

Я бросил на неё непонимающий взгляд.

– Кого-кого?

Майя улыбнулась, не показывая зубов. На лице у неё, как маска, застыло неизменное выражение – отрешённая, чуть насмешливая снисходительность. Но по голосу слышалось: я начинал её раздражать. Казалось, ещё немного – и она пустит мне пулю в лоб.

– Моего отца. Хочу передать ему пару ласковых.

– Допустим, – скептически протянул я, – ну и где он?

– О нет, французик, – снова засмеялась Майя. – Не всё так просто. Тебе придётся искать его самому. Это главное условие сделки. – Она украдкой посмотрела на наручные часы, как бы намекая, что время не терпит. – Ты же понимаешь, зрителям должно быть интересно. У нас будет прекрасный сюжет для нового сезона. Люди обожают такие истории ещё со времён Гомера, это беспроигрышный вариант. Ты поднимешь мне рейтинги, найдёшь Брахмана, а взамен я отпущу тебя на все четыре стороны.

Я хмыкнул и скрестил руки на груди.

– Так, а в чём подвох? Меня между делом трахнут десять мужиков?