Шустрая Кэт. Курс второй

Эвер густо покраснел. Ревель хмыкнул. Но больше вопросов не задавали. Кроме…

— А вечером что делаешь? — спросил Высочество.

— Не знаю пока. А что?

— Да так. Хотел предложить пропустить по стаканчику и заодно обсудить дальнейшие действия по поимке того, кто пытался тебя покалечить.

— Та кому я нужна? — раздражённо спросила я, всё же обойдя Эвера и направляясь в сторону магазина госпожи Валемтайн.

— Наверное, нужна кому-то. Потому что на крупе твоей лошади остался магический ожог. Предположительно, оставленный боевым магом.

Вот дрянь…

— И что теперь? Там толпа народа такая была, что дракона не заметишь, не то что какого-то одного мага. Куча абитуриентов. Студентов… где мы его искать будем?

— Магистр Дорк предлагает начать со студентов. Абитуриенты не имеют достаточно знаний и опыта…

Зато в их число мог затесаться один очень обученный и опытный маг. А может, и не маг.

— Слышь, Высочество, а могло этот ожог оставить что-то… ну, допустим, артефакт какой?

Эвер задумался… зато заговорил Кислый.

— Молодец, Бирм. Ты значительно расширила круг подозреваемых. Примерно до полуторасот человек, которые вообще там находились. А может, и того больше.

— И все они хотят моей смерти? — наигранно удивилась я.

— Кэт, ты не поверишь, но даже я порой её хочу! — фыркнул Ревель.

Понятное дело, несерьёзно. Но я всё равно сделала обиженную морду лица и, гордо задрав нос, бросила «потом поговорим».

С тем и поплелась в сторону Квартала Ремесленников, спиной чувствуя их тяжёлые изучающие взгляды.

Есть места в мире, где за день сто раз сменяются декорации. Это как в пьесе кочевого театра.

Например, сады Тулии. Говорят, что за неделю они могут отцвести и дать плоды. А в началу следующей — деревья могут вообще усохнуть. А могут распуститься сразу жёлтые листья вместо зелёных…

Но благо таких мест на континенте немного. В основном всё нормальненько так… иначе просто умом тронуться можно. Ложишься спать — сады цветут, проснулся — пустыня. Жуть какая-то. Но и там люди живут. Видимо, даже к такому человек способен привыкнуть.

Это я вообще к тому, что в Квартале Неземных Наслаждений за моё отсутствие практически ничего и не изменилось.

Вру.

Навскидку могу сказать, что вырос новый бордель, как раз напротив дома мамаши Олдри, видимо, доставляя самой успешной во всей столице торговке чужим женским телом немалую головную боль.

Почему? Да потому, что даже по виду он был лучше, аккуратней и дороже. И будь я мужиком с кругленькой суммой в кармане и с неистовым желанием спустить их на плотские утехи, то мой выбор только слепому не очевиден.

Мамаше Олдри, судя по всему, остаётся надеяться на свою репутацию и годами набиваемых постоянных клиентов, которые, не смотря ни на что, всё равно придут туда, где привыкли проводить время.

Нуда ладно. Головная боль Олдри совершенно меня не волновала. Вот совсем ни разу.

А по-прежнему ли она жадная до чужих денег и так же ли, как раньше, уважает и понимает только звон жёлтого метала… это вопрос важный и насущный, так сказать.

Короче, я нервничала, когда стучала во входную дверь борделя «Райские птицы». Сами птицы, те, что на вывеске, за то время, что я их не видела, малость полиняли и местами облупились. И не мешало б их подправить…

Эта мысль оборвалась, потому что дверь всё же открылась, и в проёме нарисовался вышибала, от одного взгляда на которого у меня затряслись поджилки.

Не то чтобы он был таким уж страшным, но у меня как-то в последнее время на этих мордоворотов аллергическая реакция появляться начала.

— Чего? — крайне гостеприимно поинтересовался хранитель покоя и душевного равновесия райских… птиц.

Воняло от него, прости Единый, так, что мог отпугивать народ, только стоя у входа и больше ничего не делая. А рожа была типична для всех его коллег: не обременённая интеллектом, уставшая и помятая.

— Здрасте! — я всё же девочка воспитанная, но и лбом порог обивать не собираюсь. — Як мамаше. По делу.

— Не принимает.

Я подняла глаза на небо и поморщилась.

По всему, труженицы этого заведеньица ещё дрыхли, как и их маман. И не принимает она потому, что слюнявит подушку, видя в сладком сне пожар в доме напротив. Ну да ладно. Я сюда второй раз не приду. Это как пить дать. Потому:

— Буди хозяйку. Скажи, к ней Шустрая, срочно. И скажи, что в её интересах меня принять прямо сейчас.

Громила был, судя по всему, не из местных, потому что на моё имя не отреагировал никак. Малость потоптался, смерил меня недоверчивым взглядом, решая, стоит ли тревожить Олдри или всё же я блефую. Но выражение физиономии у меня, видимо, было такое, что вскоре развернулся и, прикрыв перед моим носом дверь, пошаркал докладывать. Мало ли что я за птица.

Правильно. Я, может, птица и не большая, но бед накаркать могу — не расхлебаешь. Это уже проверено на примерах Трёхглазого Сэма с его подручными и Гори Полумесяца, которому даже цепные амбалы не помогли.