Шустрые ребята

С чувством явно выполненного долга бойко и, что самое странное, отнюдь не фальшиво, а ведь прежде за ним такого не наблюдалось, насвистывая мотив песни о гибели крейсера «Варяг», военный пен-сионер вышел (все-таки) на пустырь, граничивший с одной стороны с лесопарком, а с противоположной подходивший почти вплотную к его дому. И вот тут-то все и приключилось. В темноте, не разобрав, а дело происходило зимой, как говорится, где бугор, а где всего лишь яма, Монокарп Иудович попал в самую что ни на есть настоящую западню на крупного дикого зверя, из которой ему без посторонней помощи, явно, не выбраться. Когда он все же понял это, первым сиг-налом к спасению в его мозгу была мысль: «Похоже, пора звать на по-мощь». Что он и сделал. Но никто не думал помогать ему, так как окрестность вокруг была безлюдная. А коротавший поблизости досуг местный бомж дядя Яша, успевший уже нагрузиться спиртным по са-мое дальше некуда, решил, что это какой-то случайный пьяница перед сном дурью мается. Поэтому, когда луна достигла самой что ни на есть высокой точки своего небесного апогея, наш герой все еще продолжал впустую заниматься своим неблагодарным делом. И когда он выдохся, можно сказать, совсем окончательно, к нему в голову все же вломи-лась единственная дельная мысль, которая и спасла его впоследствии от полного краха. И что же она собой представляла?

Она была нетак проста, как это могло показаться на первый взгляд. Суть её заключалась вот в чем: раз люди не обращают на него внима-ния, как на человека, то чтобы заставить их себя заметить, он просто обязан стать зверем. И тогда он завыл по-волчьи, да так, что у бедного старого Яши едва не приключилось недержание, уж больно жутким ему показался этот звериный голос.

— Мама, — сказал бомж по призванию и побежал в ближайший милицейский участок облегчиться, а за одно и доложить, кому следует о случившемся.

Охотников было двое, молодой и старик. Они остановились в де-сяти шагах от ямы и явно совещались о том, как им быть дальше.

— Блин, — сказал младший, — орет-то как! Небось, дюже мате-рый зверюга?!

— Да не похоже что-то! Тембр малость высоковат. Бля буду, если это не волчица!

142

III. Бытовые истории с небольшой долей перебора

— Ладно, чего гадать. Заряжай бердану и пойдем, посмотрим. — Ой, мама родная, это же человек!

— Скажешь тоже, зуб даю, что это лишь оборотень какой-то! Ишь, как засуетился, только ружьишко увидел!

Голос из ямы:

— Да свой я, ребята, свой! Прапорщик в отставке, а фамилия моя Генераллейтенантов. Старший:

— Документики предъявите, пожалуйста?! — Вот, — тянет руку с удостоверением личности. Младший:

— Э, нет, так не пойдет, лучше кидайте! Охотники, изучив документы, хором:

— Ты, козел военно-морской, не видишь куда ноги ставишь, что ли?!

— Так я не нарочно, темно было!

— Чудило. В такую темень с фонариком шастать надо! — Буду иметь в виду!

— Дядя Егор, а вдруг брешет он все. Мы его освободим, а он нам горло ножичком чик, да и был таков! Нечисть, она ведь, ох, как по-рядочным людям насолить любит!

— А ведь верно гутаришь, юноша, пойдем лучше заявим, куда следует.

— Давай лучше его прихлопнем, люди, уверен, за это нам ещё и спасибо скажут!

— Не, милый, никаких самосудов, все будет по закону! О, легки на помине!

— Кто?

— Да милиция наша! Вон дядя Яша за собой четверых ведет. Отбыв в неволе ровно две недели, столько потребовалось времени, чтобы успешно пройти тесты на принадлежность к роду человеческо-му, а заодно и сдать соответствующие анализы Монокарп Иудович ак-курат под самый понедельник прибыл на вверенную ему государством жилплощадь, где и обитает по сей день. И чувствует он себя, в целом, неплохо, потому как из дому выходит теперь лишь в сопровождении нанятого им для личной безопасности путеводителя, того самого дяди

Яши, что вдоль и поперек знает все здешние места.

А брат его старший давно уже выписался из той больницы, ибо по-пал в неё ошибочно. Но якшаться со своим младшим родственником с того самого дня больше не хочет. Все не в силах забыть подаренные

143

Сергей Редькин. Шустрые ребята

ему тапочки. То ли мозоль от них натер чересчур большой, либо что-то другое ему в них, определенно, не понравилось?!

17 апреля 2007 г.

Киднепинг по-русски

Мотя Калганов учился неважно и не потому, что не хотел, прос-то его мозг был приспособлен для совсем другого. С самого раннего момента из тех, что он мог вспомнить, Мотю всецело тянуло к ком-мерции. Уже в пять лет он втюхивал более старшим своим товари-щам подаренные ему родителями игрушки, а потом клялся со слезами на глазах, что где-то нечаянно потерял их. И все же он прекрасно со-знавал то, что необразованному человеку просто нечего делать в ком-мерции, а особенно в той, которая распространена в настоящее вре-мя. Поэтому младший Калганов, несмотря на свою, если так можно выразиться, учебную профнепригодность, переползал-таки из класса в класс. и на момент событий, описанных в данном рассказе, числил-ся учеником 6-го «а» класса школы № 333 Невского района города Санкт-Петербурга.