Шустрый. Запорошенный рай

— Здесь раньше городок стоял, он вымер, плантации лиан остались. Что там конкретно случилось, никто не знает. Слишком давно было, лет сто прошло. Мы когда сюда пришли, случайно на это место наткнулись. Держали в тайне, последнее время считай и не охотились вовсе, в море на промысел не ходили. Резали урожай, продавали, тем и жили. Городские чинуши нас покрывали, плевать они хотели на провиант, брали перлами. Две артели погоды не делают, думали, что мы контрабандой промышляем. Что в общем-то не далеко от истины. За такой секрет, удавили бы запросто.

— А что там?

— Придем, сам увидишь. Ребятишки, нам санки приготовили и лыжи. Ты не налегай на еду сильно, идти тяжело будет, тащится около часа. Твой разделочный нож, я в угол кинул, от крови отмыть не забудь. Без него там делать нечего, заросли — просто ужас. Руки у нас не доходили, расчистку сделать. Скорее всего, так даже лучше получилось, орден ничего не пронюхал. Мы тропу не прокладывали, буера не гоняли, ножками топали. Каждый раз, другую дорогу выбирали.

Примерно через два часа, мы шли по лесным дебрям. Я рассматривал гряду невысоких ледяных холмов, с крутыми, густо заросшими склонами. Они совершенно перекрыли путь. Грубера этот факт не смутил, ловко подныривая под ветки, он начал резко забирать вправо, таща за собой на веревке санки. Я вздохнул, поправил ремень скорострела и последовал его примеру. Честно сказать, я изрядно вымотался, бурелом вокруг был знатный. Понятно, почему это место трудно найти. Немного попетляв, мы углубились в неширокую расщелину, сняли лыжи и начали перебираться через глыбы льда. Удовольствие, прямо скажем — ниже среднего. Вот какого идиота сюда первым занесло? Я сюда полез бы, только в крайнем случае: жизнь спасая или что-то подобное.

Ущелье закончилось неожиданно, как ножом обрезало. Понял, что наши муки были не напрасными, открывшийся вид ошеломлял. Когда-то здесь был сад, веера высажены стройными рядами. Сразу понятно, что поработали люди, а не природа. Деревья были выше и старше тех, что мне приходилось видеть ранее. Огромные стволы, каждый высотой не меньше двадцати пяти метров. Холмы защищали их от ветра, только поэтому, они смогли вымахать до таких размеров. Растительная красота была полностью опутана лианами, тянувшимися во всех направлениях и периодически свивавшимися в клубки. Даже при дневном свете было видно, что некоторые из них мерцают. С веток свисали гроздья осветительных грибов, плодов и чего-то непонятного. Стайки птиц шныряли по округе. Полное впечатление, что я в тропики попал, если конечно, не обращать внимание на снег и лед. Посмотреть бы на эту прелесть ночью! Смущало одно обстоятельство — в центре котловины, торчала высокая башня. Крыши нет, но круговой балкон присутствует.

— Что за строение? — спросил я.

— Не трать время, просто развалины, лестница идущая внутри, наполовину обвалилась. Мы там в свое время покопались, но ничего не нашли. Впрочем, если сил не жалко, можешь посмотреть. Набьем мешки, устроим привал, гляди на здоровье, пока я отдыхать стану. Пошли!

Несмотря на густой подлесок, идти стало гораздо легче, даже дикий сад лучше бурелома. Правда, изредка, все равно приходилось работать ножами, разрубая лианы. Неожиданно Грубер застыл на месте.

— Смотри! — он указал себе под ноги, на темное пятно. — Ну-ка, скажи мне промысловик — что это?

— Гадость какая-нибудь, — не раздумывая, ответил я.

— Тут ты прав, к тому же еще и смертельная. Считай, что зачет ты не сдал. Век живи — век учись! Любой другой бы, на твоем месте уже за ружье схватился. К твоему сведенью, это помет волосатого быка. Стадо небольшое: матерый бык, четыре самки и штук десять телят разных возрастов. Вопрос номер два — что они здесь делали?

Я осмотрелся по сторонам.

— Жрали конечно, что же еще? Листва и кора объедены, ветки поломаны.

— В общем-то верно, но самого главного ты не увидел. Пьянствовать они сюда приходили, один из бычков пережрал и буйствовать начал. Погляди на тот ствол, он его бодал и в итоге повалил.

— Ты хочешь сказать, что это теленок сделал? — поразился я, обнаружив взглядом, измочаленное дерево средних размеров. — На что тогда его папа способен? И чего они пили?

— Не пили, а ели орехи рокс. Вся эта поляна, его побегами заросла. Взрослое животное, от десятка орешков, сонное станет. Теперь подумай — а если целое ведро? Или три? Поверь мне, спать после этого оно не будет, резвиться начнет и баловаться. Игрушками послужат те, кого оно на пути повстречает.

— Уходим? — деловито поинтересовался я.

— Стадо было здесь утром, ушло не так давно. Скорее всего, за добавкой придут утром, к этому времени, мы должны быть далеко отсюда.