Шут и трубадур

Нет, кажется, это было все-таки не потустороннее царство и он все еще был жив!

В странном оцепенении шут поднял факел повыше, чтобы выяснить, куда же они попали.

То был каменный коридор с низким потолком, темный, как погреб, и почти такой же холодный, заканчивающийся метров через десять закрытой дверью — один из многих потайных ходов замка, названный по имени обитающего здесь привидения «ходом бедняги Пью». А в трех шагах от шута, прижавшись спиной к стене, стоял белый призрак и смотрел на него огромными темными глазами, чернеющими, как две запекшиеся раны, на бледном лице.

— Господи! — пискнул шут, шарахнулся было назад — но тут же понял, что это не Пью, а Кристина.

Она сжимала в опущенной руке кинжал и смотрела в лицо Юджину своим теперешним напряженно-внимательным взглядом.

Шут, ослабев, распластался по стене и опустил факел.

— Юджин, ты цел? — тихо спросила Кристина.

Шут осторожно шевельнулся, ища свои десять смертельных ран, но не нашел ни одной. Он целым и невредимым вышел из страшной рубки, если не считать царапину на предплечье. Правда, руки и ноги у него все еще дрожали от напряжения, в ушах до сих пор звенел ужасный визг, а сердце так и норовило провалиться в желудок при каждом ударе в дверь, за которой бесновались упорные шапарцы…

«Что ты здесь делаешь, Кристина?» — хотел спросить он, но сумел выдавить лишь невнятное мычание.

Кристина молча подошла к брату и так же молча ткнулась лбом в его плечо.

— По-почему ты не в лесу? — собравшись с силами, наконец просипел шут.

— Что там творится, Юджин? — шепотом спросила Кристина.

— Шапарцы, — ответил он и почувствовал, как сестра вздрогнула.

Шапарцами их пугали с детских лет, но последний раз степные язычники появлялись в Торнихозе лет двадцать назад, еще до рождения Юджина и Кристины.

— Почему ты здесь? — уже почти внятно спросил шут. — Ты должна была остаться на п-поляне в лесу…

— Я хотела забрать книгу и папин кинжал. А заодно попробовать на старухе новое зелье, которое дала мне Лан…

— С вами все в порядке, госпожа? — вдруг подал голос Кристиан Рэндери.

Кристина выглянула из-за плеча брата и широко распахнула глаза при виде чудовища с окровавленным лицом, в искореженных доспехах, с торчащей из руки стрелой.

— Где мы, шут? — выдохнул трубадур.

— Это по-подземный… — Юджин громадным усилием воли справился с заплетающимся языком и продолжил: — Подземный ход, он ведет в поле, за стену замка. Только вторая дверь заколочена, и ее не открыть…

— Посмотрим! — Рэндери рывком встал и двинулся по проходу.

Когда он поравнялся с Кристиной, та спряталась за спину Юджина, а потом прошептала:

— Кто это, Юджин?! Его послал Роберт Лев?!

О чем бы ни шел разговор, ее мысли постоянно возвращались к Роберту Льву.

А вот шут совсем забыл о нем — впервые за долгое время — и резко ответил:

— При чем здесь Лев? Это Кристиан Рэндери, странствующий рыцарь, он…

— А где Роберт Лев? — перебила Кристина.

— Не знаю! Развлекается где-то в замке…

— Может, его убьют? — с отчаянной надеждой спросила Кристина.

— Черта с два! — мрачно откликнулся шут.

Рэндери несколько раз саданул сапогом в дверь, с трудом удержался на ногах — и пошел обратно, то и дело натыкаясь плечом на стену.

— Да, она и вправду заколочена будь здоров, — пробормотал трубадур, остановившись рядом с Кристиной и шутом. — А шапарцы, должно быть, нескоро отсюда уберутся. Я знаю этих тварей, они…

— Я никуда отсюда не пойду! — взвизгнула Кристина, вцепившись в локоть брата.

Рэндери, похоже, ее не расслышал — его опять шатнуло, он прислонился к стене и закрыл глаза.

— Боюсь, нам придется подождать, пока всех язычников перебьют, — виновато сказал он. — Я могу не уберечь вас, если мы попытаемся пробиться сквозь этот сброд… Простите, госпожа.

Он побрел обратно к двери, за которой квакающими голосами перекликались шапарцы, опустился на пол возле порога и с коротким рычанием сломал наконец стрелу, торчащую из руки.

— Юджин, куда ты?!.

Но шут решительно сунул факел сестре, подошел к Рэндери, встал на колени и принялся помогать ему расстегивать застежки исковерканных доспехов.

— Вы бы лучше отошли, госпожа, — сквозь зубы проговорил трубадур. — Сейчас будет много крови!

Шут оглянулся и увидел, что Кристина внимательно смотрит на рыцаря; в слабом свете факела он заметил промелькнувшее на ее лице выражение злорадного удовлетворения.

Отвернувшись, шут снова принялся сражаться со скользкими застежками доспехов, а когда наконец расстегнул их и Рэндери распахнул набухшую от крови стеганую куртку, Юджин понял, что было бы с ним, если бы рыцарь не заслонял его от всех стрел, копий и ножей.

Крови, как и предупреждал Рэндери, было много. У шута во рту стало сухо и горько при виде сложного узора ран и кровоподтеков, покрывающего грудь, руки и плечи трубадура, и даже Кристина тихонько ойкнула.

— Не бойтесь, госпожа! — сказал Рэндери, потому что в этот миг опять раздались безнадежные удары в дверь, сопровождаемые яростным визгом. — Им сюда не войти!

— Я не боюсь! — резко отозвалась Кристина.