Шут-парад, или Правдивые истории обо всех шутах, паяцах, скоморохах и буффонах, паясничавших во все времена во всех странах и у всех народов мира

В другой раз, рассказывает еще Брантом, который неутомимо рассказывает в своей книге о всех выходках своего любимого шута, Брюскэ отправился к маршалу Строцци и стал просить последнего примириться с ним и не делать ему таких неприятностей которые так дорого обходятся. Вследствие заключения такого условия, Брюскэ пригласил маршала к себе обедать вместе с несколькими придворными, и обещал их угостить па славу. Маршал согласился принять приглашение и в назначенный день приехал к Брюскэ вместе с несколькими придворными. Когда они приехали, шут радушно их встретил – у него была перекинута через плечо салфетка, точно он сам хотел исполнять обязанность мэтр-д’отеля. «Успокойтесь, господа, сказал Брюскэ, я сам принесу вам кушанье». Действительно, он тотчас же его принес. Первым блюдом были пироги, всевозможных величины: и большие, и средние, и маленькие, все они были прямо из печки и от них пахло очень хорошо; видно было, что он не поскупился положить в эти пироги пряностей: тут была и корица и даже мускат. Когда все гости сели за стол, то хозяин сказал им:

– Садитесь, господа, кушайте и постарайтесь поскорее истребить это кушанье, чтобы очистить вам место для других, которые я вам тотчас подам.

Однако, Брюскэ, сказав это, надел шляпу, пристегнул шпагу и отправился в Лувр известить короля о своем пиршестве. Гости, между тем, принялись за принесенные пироги. Но что же оказалось? В одном была запечена лошадиная кожа, в другом уздечки, а то копыта и т. д. Некоторые из гостей не успевшие разглядеть в чем заключается начинка, уже откусили пирога и стали его выплевывать. Конечно, они не ожидали такой выходки от Брюскэ и надеялись, что он сейчас подаст им хорошего мяса; но их ожидания были напрасны; никто не являлся; тогда они стали просить пить; им подали самого лучшего вина, гости выпили, развеселились и, казалось, забыли о выходке Брюскэ. Допив поданное вино, они потребовали еще; тогда слуги и почтари, которые также прислуживали за столом, объявили, что их господин приготовлял сам это вино и приказал сказать, чтобы гости сказали, который из этих сортов они находят самым лучшим, такой им и подадут. Приглашенные много смеялись, говорили, но прошло уже несколько времени, а Брюскэ всё не было; тогда они спросили у слуг, куда девался их господин? На это им отвечали, что король прислал за их господином и он поспешно отправился во дворец. Тогда гости спросили, не подадут ли им еще какого-либо угощения и получили отрицательный ответ. Гости встали из-за стола и отправились в кухню. Там они не нашли никого, печь была совершенно холодная и вся посуда на месте. Тогда эти господа порешили уйти, взялись за свои шляпы и шпаги и хотели пойти поискать, где можно было бы пообедать; они чувствовали сильный голод, потому что уже было далеко за полдень.

Я еще забыл сказать, что когда Брюскэ подавал на стол свои знаменитые пироги, то он вошел в столовую в сопровождении своих почтарей; их было числом до тридцати человек, и они трубили в рожки, точно приехали на почтовую станцию перекладывать лошадей. Затем, когда он пригласил маршала к столу, то сказал, что будет угощать его тем, что у него найдется в доме и тут он стал насмехаться над теми, которые, давая обеды, бегают по соседям занимать не только посуду, но даже и деньги.

Маршал Строцци никогда не любил оставаться в долгу у шута, он всегда мстил ему за все его шутки и выходки и на этот раз он отплатил ему за обман.

«Маршал, продолжает Брантом, всегда смеялся над обманами Брюскэ, но в то же время он придумывал какой-нибудь план, чтобы не остаться в долгу у шута; несколько времени спустя после знаменитого обеда, маршал приказал увести у Брюскэ его любимого лошака, что было очень легко сделать, так как это животное водили на водопой привязанным к хвосту других почтовых лошадей. Когда лошака привели к маршалу, он приказал его заколоть, снять с него шкуру и мясо употребить частью для начинки пирога, а частью поджарить. Затем маршал пригласил Брюскэ к себе обедать, уверив, что он его не обманет, а угостит, как следует. Брюскэ отправился на обед к маршалу и с большим аппетитом поел и пирога и жаркого; у шута был всегда хороший аппетит, а в то время он чувствовал голод и наелся до сыта. После обеда маршал спросил у своего гостя: