Владислав Зритнев

Шутка для королевы

Лучи рассвета заглянули в каюту. Нехотя разлепив веки, Пард заморгал, зажмурился, опять открыл глаза и медленно огляделся. Солнце только начинало вставать из-за горизонта, и потому просторное помещение оставалось погружено в полумрак. Взойдя на борт прошлым вечером, стрелок сразу же завалился спать и не успел как следует рассмотреть обстановку. Сейчас, когда до прибытия в порт Златограда оставалось несколько часов, появилась возможность сделать это.

Пард повёл взглядом — адмиральская каюта выглядела роскошной. Да она и была такой. Стены закрывали коричневые лакированные панели из дуба. На полу лежал тонкой работы пушистый ковёр. Над кроватью раскинулся зелёный балдахин, который поддерживали фигуры морских коньков и обнажённых русалок. Напротив ложа висела карта. Изображённые на ней океаны бороздили затейливо нарисованные парусники и сказочные чудовища. Рядом с постелью стоял огромный, обшитый медью сундук. На его крышке стрелок заметил серебряный канделябр с одинокой, оплывшей каплями воска свечой и открытый графин, из которого тянуло ромом. Возле графина на фарфоровом блюде живописно возвышалась гора спелых фруктов.

В таких комфортных условиях Пард путешествовал первый раз. Он мысленно поблагодарил златоградского правителя за щедрость. Для столь короткого плавания король предоставил им отличный фрегат.

В этот момент рядом с Пардом кто-то заворочался. Стрелок осторожно потянул за край одеяла. Прошелестев, оно сползло с изящного тела и открыло взору эльфийку.

По своему обыкновению, она спала почти без одежды. Только тонкая сиреневая сорочка из батиста облепила все заманчивые выпуклости и изгибы. Впрочем, ночная рубашка вряд ли могла сойти за одеяние, ведь она демонстрировала больше, чем скрывала.

Пард легонько коснулся руки эльфийки. Июния вздрогнула и проснулась. Ни слова не говоря, стрелок потянул её на себя. Она не сопротивлялась. Оказавшись сверху, взглянула на него бездонными синими глазами.

Бретельки сорочки съехали с хрупких плечей. Пард положил ладони на её грудь, ощущая под пальцами твёрдые розовые жемчужинки.

Июния красиво тряхнула золотистыми волосами.

— Пард… — прошептала она, мягко покачиваясь.

Внезапно эльфийка зарябила и стала таять, растворяясь в каком-то тумане.

— Пард… — послышалось снова, будто издалека.

Она упала на него. Стрелок с удивлением обнаружил, что в его объятиях уже не Июния, а морская русалка. Одна из тех, что поддерживала полог над кроватью. Её кудри сделались чёрными, а кожа — оливковой, однако всё равно девушка оставалась очень красивой. Губы русалки были алыми, а бёдра — упругими.

— Пард… Пард… Пард… — стонала она всё быстрей.

Неожиданно и эта девушка начала исчезать. Вскрикнув последний раз, русалочка растворилась. Однако кто-то по-прежнему продолжал звать стрелка. Голос постепенно менялся. Он становился всё более низким и хриплым. Через несколько мгновений к нему добавились звуки глухих ударов.

— Пард! Просыпайся! Приплыли, Пард! Причаливаем!

В дверь каюты стучал Рыжебрад.

Вырванный из сладкой пучины сна, стрелок, наконец, очнулся и свалился с кровати.

* * *

Ирис бежала по лесу, глотая слёзы. Сердце разрывала боль, какой девушка ещё никогда не испытывала в жизни. Правда, жизни той было всего девятнадцать лет. «Он изменил! Он любит другую! Это конец!» Мысли лихорадочно проносились в её голове, словно стая бешеных псов, гнавшихся друг за другом.

Рукав клетчатого платьица зацепился за ветку боярышника. Ирис рванулась так, что порвала платье и отломила сук. Она не знала, куда бежит. Лишь бы куда-нибудь! Подальше из этого проклятого городка. На заросшей тропинке девушка споткнулась о корягу, однако не упала, каким-то чудом сохранив равновесие. Это вызвало в ней ещё большую ярость. «Лучше бы упала и расшиблась насмерть!» — внезапно подумала она.

И вдруг успокоилась. Истерика стихла. На смену ей пришла мрачная решимость. Ирис поняла, что сейчас сделает. Что должна сделать. Остановившись, девушка выдохнула, смахнула слезинку с маленького, немного вздёрнутого носа, поправила светлые волосы, постояла мгновение… Затем опять беспомощно разрыдалась и бросилась к реке.

«Утоплюсь! — думала она. — К чертям утоплюсь! Лишь бы заглушить эту боль».

Река лениво журчала в низких берегах. По её поверхности медленное течение несло листья. На ветру печально шелестели коричневые макушки рогоза и жёлтые метёлки тростника. Зачерпывая башмачками прибрежный песок, Ирис подошла к потоку, нерешительно потрогала воду. Холодная… Девушка представила, как будет мёрзнуть, погружаясь на илистое дно, как ледяная вода заполнит лёгкие… Её передёрнуло. «Ну, давай, — сказала она себе, — всего один шаг».

Задержав дыхание, Ирис шагнула. Но только не вперёд, а назад. Слёзы опять закапали из её глаз.

— Не могу, — вслух прошептала она, обращаясь непонятно к кому. — Боюсь умирать!

Ирис ещё раз взглянула в тёмную глубину и попятилась от реки.