Шутка с ядом пополам

Она поспешно удалилась, а Талызин задумался над ситуацией. Замок был не из тех, которые можно просто захлопнуть. Если Анна Николаевна не врет и дверь была заперта, значит, либо это сделал сам Бекетов изнутри — тогда и впрямь мы имеем самоубийство, — либо у убийцы был ключ. То есть, скорее всего, преступление совершила вдова. Но, черт возьми, неужели она не понимает, что своими показаниями роет себе яму? Почему не сказала, что нашла дверь открытой? Конечно, объяснение найти нетрудно. Не ожидала подобного вопроса, растерялась — Марина уверяет, Анна Николаевна не умеет быстро принимать важные решения. Или упорно надеется выдать происшествие за самоубийство. Помимо всего прочего, Талызину почему-то казалось, что она соврала и дверь была открыта. В общем, что-то тут не состыковывалось.

Весть о Кристине пришла довольно скоро. Услышав, как у следователя зазвонил мобильник, Марина с полным отсутствием привычного такта вскочила со своего места, однако Талызин сделал вид, что ничего не заметил, и удалился в соседнюю комнату. Возможно, разговор предстоит не для посторонних ушей.

Увы, в последнем следователь не ошибся. Девочку обнаружили на пустыре неподалеку от кладбища. Кладбище располагалось за городом, вот по пути и находились эти самые заваленные мусором пустыри. Непонятно, как Кристину туда занесло. Не добиралась же она пешком — это совершенно нереально. Похоже, смерть наступила от вполне естественных причин — некстати нагрянувшего приступа астмы.

— В ее вещах должен быть баллончик с лекарством, — тут же сообщил Талызин. — Проверьте.

Нет, баллончика не было. Вообще не было ничего похожего. Именно это и сыграло губительную роль. Как объяснил врач, с астмой можно прожить долгие годы, если во время приступов быстро принимать лекарство. Но, стоит оказаться без него, и — конец.

— Еду, — передал Талызин. — Не исключено, что она была не одна. Там могут быть следы. И поищите баллончик.

В трубке раздался тяжелый вздох. Да, рыться в мусоре — не самая приятная задача, только без этого не обойтись. У самого следователя настроение тоже было отвратительное. Девочка, несмотря на багряные волосы и странное поведение, вызывала несомненную симпатию. Юная, наивная, почти ребенок. С возрастом поумнела бы, остепенилась — однако не успела. Умерла. Или убита? Убить было легко — завести в безлюдное место да отобрать лекарство. Правда, требовался еще приступ астмы, но, как показывал жизненный опыт, его было вызвать несложно — стоило только заговорить на определенные тягостные для Кристины темы. Попытка тихо слинять не удалась. В коридоре цербером стояла Марина, за ее спиной маячил Некипелов.

— Что с нею, Игорь Витальевич?

— С кем?

— С Кристиной. Не морочьте мне голову, Игорь Витальевич. Не надо.

Талызин с удовлетворением отметил про себя, что Марина весь сегодняшний день находилась на виду. С утра к ней заехала Вика, считавшая священным долгом отвлекать подругу от мрачных мыслей, а потом он лично отвез Марину на кладбище. Нет, он ни минуты ни в чем ее не подозревал, но все же мысль о несомненном алиби была приятна.

— Вы приехали на кладбище на своей машине? — поинтересовался следователь у Некипелова.

— Да.

— Один?

— Да. А почему, собственно, вы…

— Она умерла? — прервала Марина. Ее голос грозил истерикой, а истерик Игорь Витальевич не любил больше всего на свете. Хотя нет — еще больше он не любил ссор с женой. В результате предпочел молча кивнуть. — Ее убили?

— Она умерла от приступа астмы.

Неожиданно Талызин понял, что угроза истерики позади. Марина побледнела и вцепилась одной рукой в другую, однако говорила теперь почти спокойно. — Ей всегда помогало лекарство. Аэрозоль в баллончике. Он был при ней?

— Потом, Марина, — покачал головою следователь. — Все потом. Сейчас я спешу.

Некипелов, упорно не двигающийся с места, взял не успевшую ответить женщину за локоть и раздраженно произнес:

— Теперь, наконец, ты поедешь?

— Куда?

— В травмпункт.

— О господи! — горячо воскликнула Марина. — Да отвяжись ты со своим травмпунктом!

— То ты отказывалась под тем предлогом, что должна дождаться вестей от Кристины, — едко прокомментировал Сергей Михайлович, — а теперь — поскольку их дождалась. А ногу что, решила ампутировать?

Талызин глянул вниз и присвистнул. Нога и впрямь опухла — настолько, что снять туфлю наверняка будет серьезной проблемой. — Сергей Михайлович прав. Нужно срочно обратиться к врачу. Вы ее отвезете?

— Разумеется. Но она как минимум должна не слишком активно сопротивляться. Я ведь не догадался запастись смирительной рубашкой.

— Да делайте, что хотите! — взорвалась Марина. — Острит он еще! Какая теперь разница?

Этот короткий взрыв явно лишил ее воли к борьбе, чем моментально воспользовался Некипелов, потащив коллегу к выходу. «Что-то уж очень он стремится улизнуть», — подумал Талызин.