Шутки кончились. Стихотворения

Или вот, скажем, некий известный зодчий,Даже не молодой, а уже на склоне,Сбит под своим же зданием, скажем, трамваем,Умирает в больнице для бродяг и пропойц.Прямо вот в полдень, даже не среди ночи.Где-нибудь, скажем, в какой-нибудь Барселоне.Вы возразите: «Позвольте, так не бывает».Я вам отвечу: «Бывает ещё не такое».Кстати, не самый худший сценарий смерти.Всё же испанское солнце, брусчатка, клёны.Скажем, трамвай — это больно, но лучше рака,Да и бедняцкий покой веселей колонии.

Полупрозрачным стоять у трамвайной дверцыПод невозможным небом его Барселоны...Он подмигнёт, мол, что ты, не нужно плакать.Я поклонюсь: «Вы прекрасны, сеньор Антонио».Вот бы и жить поселиться за облакамиГде-нибудь недалеко от этого места.И продырявить себе втихаря оконцеНад бесконечно строящимся собором —Этим безумным термитником, над домами,Воском свечным оплывающими в сиесту.Но Барселона осталась за тем каталонцем.Так что придётся Искать другой

Город.ноябрь 2007

«Я могу рассказать, каково возвращаться обратно...»

Я могу рассказать, каково возвращаться обратно На каминную полку сквозь злую зеркальную гладь. Как небрежно пасьянсы рукою раскладывать ватнойИ безмолвную пешку вперёд и вперёд подвигать.Все цыплята владеют французским — поверишь едва ли.

Нам кухарка на ужин готовит цыплят табака.А на завтрак сегодня сырое яйцо подавали, Я осколки пыталась собрать, но не вышло пока. Все цыплята владеют французским. Все кошки — цыплята. Есть ли кошкам от этой идеи какой-нибудь прок?В два часа — два часа изученья учёных трактатов. В шесть часов — «файф-о-клок». Добрый вечер, Клубничный Пирог. Хочешь ты или нет — все цыплята владеют французским. Да, дурная посылка подчас убивает игру. Я могу научить, как читать этот бред без закуски, Но науку мою ты опять позабудешь к утру. Я могла бы сказать, каково возвращаться обратно. Но в дверях гувернантка, в руках её — туфли и зонт.

Семь часов — время чинно бродить по аллеям опрятным,С каждым шагом тебя забывая, мой ласковый Дронт.март 2006

ЭГОЦЕНТРИЧЕСКАЯ РЕЧЬ

«Предположим, тебе шесть лет...»