Шутник

Джим видел министра, чтобы узнать, не изменил ли тот своих планов, но сэр Джозеф остался при своем намерении присутствовать только на приеме. Когда Джим сообщал это Гарло, около дверей произошло движение, и, оглянувшись, он увидел, что министр входил в комнату и остановился в дверях пожать руку какому-то знакомому. Он был, как всегда, в своем черном бархатном жакете, черный галстук живописно выделялся на белом пластроне. Сэр Джозеф был известен как наиболее плохо одетый человек в Лондоне, но тем не менее он имел вид высокопоставленного лица. Он поправил пенсне и дружески улыбнулся Джиму, направляясь к хозяину.

— Я боялся, что не смогу прийти, — сказал он своим хриплым голосом. — Какая-то дурацкая газета напечатала смехотворную историю, и мне пришлось быть на месте, чтобы отвечать на запрос.

Джим наблюдал двух собеседников. Они говорили серьезно, и по жестам министра Джим догадался, что он был очень заинтересован разговором.

Потом они вместе прошли через заполненную народом библиотеку и направились в вестибюль, а спустя некоторое время Джим прошел туда же. Он подал знак своему товарищу, и Элк, поспешно вытирая усы, догнал его у дверей.

Гости все еще прибывали. В вестибюле была толпа, вдруг открылась боковая дверь и Джим увидел, что сэр Джозеф и Гарло вместе вышли на улицу. Гарло вернулся и подошел к сыщикам.

— Короткий визит, — сказал он, — но весьма ценный. Он оставался достаточно долго для информации в утренних газетах, и недобрые люди поверят, что я только того и добивался. Вы не уходите? — спросил Гарло.

— Виноват, у меня тоже свидание в парламенте, — весело сказал Джим, и Гарло засмеялся.

— Понимаю. Вы здесь дежурили, да? Что же, это мудрая предосторожность. Но теперь я вижу, что вы не только счастливый, но и очень близорукий юноша.

— Почему? — спросил Джим с такой горячностью, что Гарло засмеялся.

— Скажу вам на днях.

Сыщики сели в такси и подъехали к парламенту как раз, когда автомобиль сэра Джозефа въезжал в ряды ожидавших машин.

Сэр Джозеф был в своей комнате, и служитель сказал им, что его нельзя беспокоить. Джим показал билеты, и они вошли в зал заседаний. Зал был полон. Сэр Джозеф вышел из-за кресла спикера, тяжело опустился на скамью и стал читать заметки, которые он принес с собой.

В эту минуту кто-то встал с передней скамьи оппозиции.

— Господин спикер, я хочу предложить высокопочтенному джентльмену следующий вопрос: видел ли достопочтенный джентльмен статью в «Ежедневном мегафоне», в которой утверждается, что отношения между правительством его величества и правительством Франции стали натянутыми в результате боннского столкновения. Правда ли, что эта статья написана с одобрения министерства иностранных дел?

Сэр Джозеф медленно встал, снял очки, потом опять их надел, нервно ухватился за лацканы своего жакета и заговорил:

— Достопочтенный джентльмен правильно информирован, — начал он, и в зале наступила тишина.

Депутаты переглядывались с удивлением и ужасом.

— Напряженность существует, и настолько серьезная, что я счел нужным предложить премьер-министру приостановить рождественские отпуска в армии и на флоте, восстановить положение об охране и мобилизовать морские резервы.

Момент мертвого молчания, затем крики протеста. Спикер водворил тишину, и сэр Джозеф продолжал:

— Сегодня я не готов обсуждать другие вопросы. В понедельник я надеюсь сделать доклад от имени правительства.

И, не обращая внимания на крики, он повернулся и исчез за спикерским креслом.

У Джима даже губы побелели.

— Так значит война!

Задремавший Элк проснулся вовремя, чтобы увидеть, как его товарищ убегал из зала. Он пошел вслед за ним по коридору. Джим постучал в дверь комнаты сэра Джозефа — ответа не было. Он повернул ручку двери и вошел. В комнате было темно и пусто. Выбежав в коридор, он наткнулся на служителя.

— Нет, сэр, я не видел сэра Джозефа. Несколько минут тому назад он вошел в зал заседаний.

Когда Джим вернулся, возле зала была толпа. Он не нашел никого, кто видел бы министра после того, как тот покинул зал; лишь один городовой как будто опознал его, когда тот вышел из парламента и пошел по площади. Джим бросился по этому следу. Действительно, сэр Джозеф вышел на площадь и сел в такси, хотя собственный автомобиль ждал его. Сыщики прибыли в Уайт-холл, но и там их ожидало разочарование: министр еще не возвращался домой. Они помчались в Парк-Лейн: может быть, министр вернулся к Гарло. В доме гремела музыка, гости танцевали. Сыщики разыскали Гарло, и тот изумился даже больше других.

— Нет, он не возвращался. Что случилось?

— Узнаете завтра из утренних газет, — коротко сказал Джим и поехал назад к парламенту, откуда толпой выходили депутаты: заседание было прервано.

Когда он разговаривал со знакомым членом парламента, подъехал автомобиль и из него вышел канцлер казначейства, самый блестящий из членов кабинета.

— Да, да, я уже слышал, — сказал он. — Где сэр Джозеф?

Он кивнул Джиму, которого знал, и вместе с ним прошел сквозь толпу в свой кабинет.

— Вы были в зале, когда говорил сэр Джозеф? — спросил он.

— Да, сэр, — ответил Джим.