Шведский стол

slav I – en, er – славянин

slav II – en, ar – раб.

Сверившись на всякий случай с русским алфавитом и его транскрипцией, Нильс прочитал второе значение: «rab». Получалось почти arab. Вот как! А шведы? Он снова ракрыл словарь:

svensk – en, ar – швед.

«Schved» – почти бегло прочитал Нильс и полез в русско-шведский раздел.

швед – м svensk 2. – Было написано там. И никаких других значений. Правда перед «шведом» шла:

швабра – ж svabb 2,

а после «шведа»:

швейцар м – portvakt 3.

Получалось, что по-русски «швед» хоть и не «раб», но тоже где-то в районе обслуги. Нильсу стало весело.

* * *

В первый ленинградский вечер они с коллегами пошли в ресторан гостиницы, которую им предстояло отреставрировать. Стены в зале были покрыты красным слегка плешивым бархатом и облезлой позолотой, но что-то неуловимое все-таки напоминало о царских временах.

Они заказали водку, шампанское и блины с икрой. Народу в ресторане было немного, в основном, проживающие в гостинице иностранцы.

Через какое-то время в холл гостиницы с улицы ввалилась большая и шумная русская компания. Они раздевались в гардеробе, громко разговаривали и смеялись. Женщин было больше, чем мужчин, все были одеты ярко и нарядно. Нильс с интересом наблюдал за новыми посетителями сквозь распахнутую дверь ресторана.

Чуть в стороне от остальных он вдруг заметил странную женскую фигуру – в огромном, похожем на сугроб рябом пальто с коричневым воротником и в белом пушистом головном уборе, который отдаленно напоминал мамину шляпку-ромео. Оперевшись о стену, фигура сняла сапоги, надела туфли на высоких каблуках и стала еще нелепее – из-под громоздкого пальто виднелись худые лодыжки, которые, казалось, могут в любой момент сломаться под тяжестью «сугроба». «Ну и пугало!» – произнес проследивший за взглядом Нильса супервайзер Йоста. Теперь он был подчиненным Нильса. Нильс промолчал.

Пальто-сугроб, между тем, наконец попало к гардеробщику, оставив у зеркала молодую и очень худенькую девушку. На ней была черная юбка и остроотутюженная белая блузка с бантом у воротника. Немодная оправа прикрывала лицо, а собранные на макушке в хвост волосы скалывала красная пластмассовая заколка.

Компания вошла в зал, расселась за столом, на котором стояла табличка «reserved», и начала шумно веселиться.

Он ловил на себе заинтересованные взгляды нарядных подруг девушки из пальто-избушки. Два раза его приглашали танцевать. Первая пригласившая танцевала молча. Вторая, представившись Викой, заговорила на приличном английском и рассказала, что они празднуют день рождения главного редактора их газеты «Leningrad times». Газета выпускается на английском и рассчитана главным образом на иностранцев.

Вика поинтересовалась, успел ли Нильс побывать в Эрмитаже, он ответил как-то невпопад, потому что через Викино плечо наблюдал, как девушка в немодных очках пыталась помочь официантам расставить что-то на столе, и как принимавшие помощь официанты тайком обменялись насмешливыми минами. Она не увидела насмешку на их лицах – она догадалась. Сняла свои очки – верхняя изогнутая перекладина и уменьшающие глаза линзы без оправы – и стала тереть стекла носовым платком, часто-часто моргая и глядя куда-то вниз.

– Кто это? – спросил Нильс у Вики, которая рассказывала ему что-то об иконах и Русском музее, и с которой он, как оказалось, танцевал уже второй танец.

– Это? – удивилась Вика. – Это Зоя. Она у нас корректор. Ни одной ошибки не пропустит. Стережет английскую грамотность, как солдат границу. – Вика пожала плечами. Она была яркая, высокая, в розовом лайковом костюме. А Зоя маленькая и незаметная, в явно бабушкином наряде.

Нильс проводил Вику к ее столу и вернулся к своим. Йоста, выразительно посмотрев в сторону розовой лайки, рассказал анекдот – что-то про русских женщин и венерические заболевания.

– Ты ее уже занял или еще нет? – спросил Йоста у Нильса. – Если нет, то я тоже попробую. – Его законную жену Эву сушили в клинике для алкоголиков, Йоста был временно холост.

Не ответив, Нильс продолжал наблюдать за Зоей. Все ее коллеги танцевали, она сидела за столом одна. Перед ней стояла белая круглая вазочка с золотым ободком, в ней лежали маленькие чуть примятые оливки и по-лягушачьи перепончатый листик петрушки. Зоя взяла одну оливку украдкой. Потом решительно налила себе полный бокал вина и выпила залпом.