Швейцарские часы

В очередной раз просмотрев дневники и снова ничего полезного не обнаружив, Стоун положил их в сейф, тщательно закрыл его толстенную дверцу и сунул ключи в карман халата. Все самое ценное, включая документы, «Потрошитель» хранил в сейфе. Сейф был хороший, заказанный по рекомендации ФБР. Добротный несгораемый шкаф. Замок без шифра, но надежный. Стенки тоже прочные, работа автогеном займет не меньше получаса. В ФБР, наверно, много таких.

Дверь кабинета он не запер. Стоун прошел по небольшому коридору, выходящему в рабочий зал. Рядом с офисом доктора находилось еще несколько дверей: хозяйственный склад, туалеты. Стоун вышел в рабочий зал. Джек медленно проходил мимо своих сотрудников. Рабочие места были организованы по кругу, внутри него находился аквариум с мартышками. Чтобы нагляднее представить себе план лаборатории, достаточно взглянуть на обычные наручные часы с браслетом. Посередине — рабочий зал, с одной стороны — коридор в кабинет Стоуна, с другой — на выход. А рабочих мест было ровно двенадцать, по количеству цифр на любых часах.

У каждого лаборанта имелся рабочий стол и маленький бокс для проведения опытов над животными. Естественно, в распоряжении лаборатории находилось огромное количество разнообразных приборов.

Каждого лаборанта отделяли от соседей звуконепроницаемые пластиковые перегородки, так называемые сектора. Таким образом, доктор мог при желании работать и разговаривать с каждым отдельно. Вот эти ребята пробуют новый сердечник, здесь что-то собрано. А это Тина Эллис, многообещающая девочка. Недотрога, правда.

Джек Стоун ощущал себя полноправным хозяином, некоронованным королем, которому все доступно: большие деньги, лучшие девушки, мировая слава. Он чувствовал себя неловко, потому что Тина не отвечала на его вполне однозначные намеки, полностью сосредоточившись на работе. Ну, что ж, рабочие лошадки тоже нужны.

А вот и Моника. О, какое чудное, ласкающее слух имя. С нею, наверняка, может получиться какое-нибудь романтическое приключение. Так. Посмотрим, чем она тут занимается?

Стоун медленно заглянул Монике за плечо, кося левым глазом в соблазнительный вырез халата.

В этот момент Заховская подала напряжение. Лежащий на столе сердечник завибрировал. Воздух в районе предмета стал медленно расплываться, как над пламенем костра. Дымка высотою примерно два дюйма стояла около пяти минут. Потом что-то хлопнуло. Дымка превратилась в черный клубящийся дым.

— Молодец, детка, видимо, у тебя, наконец-то, что-то получается. Из чего сердечник?

— Из стали № 780, слегка подмагниченной. Перестаньте называть меня деткой, кто я для вас такая, чтобы так фамильярничать?

— Девочка, ну не обижайся. Разве не видишь, что ты мне очень нравишься, — сказал Джек, медленно обнимая Монику, — Слушай, а ведь это небольшой, но успех. Продолжай работу, и у нас все получится. Давай я тебя поцелую. По-дружески.

И доктор, соблазнительно улыбаясь, привлек к себе лаборантку. О, как давно у него не было женщины! А губки Моники просто прелесть! А что, сегодняшний день начинает приносить сладкие плоды. Через некоторое время Моника неловко отстранилась от Стоуна.

— Не принимай этого всерьез. Просто целоваться люблю.

— А может, еще что-нибудь любишь?

— Может быть.

Помявшись немного, Стоун решил уйти. Моника отвернулась, да и запах гари становился невыносимым. Надо пойти и включить вытяжку. Сталь № 780. Интересно, интересно… Какое напряжение-то девка подала?

Забыл спросить. Ну, ничего. Будем работать и со сталью, и с девушкой. Куй железо, пока горячо.

Секретная лаборатория Колумбийского научного общества, Вашингтон, округ Колумбия, 11 апреля, 17:00

Это был шанс. Моника приоткрыла свои бархатные губки и кокетливо посмотрела на доктора. Стоун обнял девушку и поцеловал. Увлекшись, он, похоже, даже не почувствовал, как тонкая женская ручка вытащила связку ключей из его кармана. Вот, уже полдела позади, решила она.

— Не принимай этого всерьез, — сказала лаборантка и сразу же добавила, чтобы он, не дай Бог, не обиделся: — Просто целоваться люблю.

— А может, что-нибудь еще любишь?

— Может быть, — томно прошептала она, прислушиваясь как участилось дыхание доктора, и повторила поцелуй, желая усилить эффект.

Помявшись немного, Стоун решил уйти. Иди, иди, думала, глядя ему вслед, Заховская, хорек несчастный! Стала бы я с тобой целоваться, если б не дело. Ну, ничего страшного, Сникерс простит.

Джек удалился. Моника выглянула за перегородку и убедилась, что Стоун пошел, огибая лабораторию по часовой стрелке, включить вентиляцию и посмотреть за работой других.