Сибирь и каторга. Часть первая

Не рябинушка со березонькойСовивается.А не травонька со травонькойСоплетается.Как не мы ли, добрые молодцы,Совыкалися.Как леса ли, вы лесочки,Леса наши темные!Вы кусты ли, наши кусточки,Кусты наши великие!Вы станы ли, наши станочки,Станы наши теплые!Вы дружья ли, наши дружья,Братцы-товарищи!

И еще ли вы, мои лесочки,Все повырубленные!Все кусты ли, наши кусточки,Все поломанные!Вы станы ли, наши станочки,Все разоренные!Все дружья наши, братцы —Товарищи посажены,Остался один товарищ —Стенька Разин сын.Резвы ноженьки в кандалах заклепаны.У ворот-то стоят грозные сторожи,Грозные сторожи — бравые солдатушки.Никуда-то нам, добрым молодцам,Ни ходу, ни выпуску,

Ни ходу нам, ни выпускуИз крепкой тюрьмы.Ты возмой, возмой, туча грозная,Ты разбей-ка, разбей земляны тюрьмы!

6

Не от пламечка, не от огнечкаЗагоралася в чистом поле ковыль-трава;Добирался огонь до белого до камешка.Что на камешке сидел млад ясен сокол.Подпалило-то у ясна сокола крылья быстрые,Уж как пеш ходит млад ясен сокол по чисту полю.Прилетели к ясну соколу черны вороны;Они граяли, смеялись ясну соколу,Называли они ясна сокола вороною:

— Ах, ворона ты, ворона, млад ясен сокол,Ты зачем, зачем, ворона, залетела здесь?Ответ держит млад ясен сокол черным воронам:— Вы не грайте, вы не смейтесь, черны вороны!Как отрощу я свои крылья соколиные.Поднимусь я, млад сокол, высокошенько,Высокошенько поднимусь я по поднебесью,Опущусь я, млад ясен сокол, ко сырой земле;Разобью я ваше стадо, черны вороны,Что на все ли на четыре стороны;Вашу кровь пролью я в сине море,Ваше тело раскидаю по чисту полю,Ваши перья я развею по темным лесам.Что когда-то было ясну соколу пора-времячко,Что летал млад ясен сокол по поднебесью;

Убивал млад ясен сокол гусей-лебедей,Убивал млад ясен сокол серых уточек.Что когда-то было добру молодцу пора-времячко,Что ходил гулял добрый молодец на волюшке,Что теперь добру молодцу поры-время нет.Засажен сидит добрый молодец во победности:У злых ворогов добрый молодец в земляной тюрьме.Он не год-то сидит, добрый молодец, и не два года,Что головушка у добра молодца стала седешенька,Что бородушка у добра молодца стала белешенька.А все ждет-то он, поджидает выкупу — выручки:Был и выкуп бы, была выручка, своя волюшка,Да далечева родимая сторонушка!

Два последних стиха приставлены из другой песни; без них она поется вся в целом виде на Урале. В нашем сборнике песен она восполняет недостающее и забытое на нерчинских заводах в той песне, которая помещена нами в тексте 2-й главы "На каторге", а записана за Байкалом.

В России сохранилась в народной памяти еще следующая песня, отвечающая содержанием своим многим тюремным песням:

7