Сибирь научит. Как финский журналист прожил со своей семьей год в Якутии

В местных законах о трезвости есть свои подводные камни. В некоторых деревнях провели голосование по поводу запрета на продажу алкоголя, но чаще всего, как в Тёхтюре, администрация района уже все решила за жителей. После этого парламент Якутии, Ил Тумэн, принял соответствующий закон. Депутатам приходилось трудиться в поте лица – ведь каждому селу нужно было написать свой закон. Обедин считает, что республика оказывала давление на муниципальные образования, так как поселки, принявшие сухой закон, первыми получали из бюджета деньги на строительные проекты.

Запреты рождают спрос. Ограничения породили целую массу способов их обойти. В Якутии пьяница, если захочет, всегда найдет, что выпить. В Якутске, например, можно ночью купить алкоголь в магазине, который замаскирован под бар. Там поставили пару столиков, пластиковые стулья, а покупки можно взять с собой. В городе Нюрба можно заказать ночью такси и привезут спиртное – дорого. Да и власть не ушла из алкобизнеса. Республиканское акционерное общество «ФАПК Якутия» по-прежнему производит водку «Полюс холода», «чешское» пиво Novopramen и «немецкое» Carlsner-Pilsner.

Продажи алкоголя, согласно официальной статистике, уже много лет сильно снизились по всей России, но, говорят, это связано с тем, что в магазинах стали больше продавать «левый» алкоголь. По оценкам экспертов, примерно половина всего продаваемого спиртного незаконна. В Якутии полиция изъяла около ста тысяч литров алкоголя, который из-за коррумпированности полицейской системы мог снова оказаться на прилавках.

На конференциях по трезвости главам администраций давали инструкции, как работать с незаконной торговлей. Вначале надо поговорить с продавцами по-хорошему, воззвать к совести. В сельских общинах надо создать моральное осуждение «черной» продажи алкоголя. Рядом с точками незаконной торговли развесить афиши о трезвости, на тех, кто продает, донести по Whatsapp. Если ничего не помогает, придется прибегнуть к помощи полиции. «Вначале надо попытаться поговорить, потому что многие продают просто от безысходности, – говорил председатель движения «Трезвое село» Алексей Пинигин. – В нашей деревне алкоголь продавала мать, она одна воспитывает пятерых детей. Я с ней поговорил, и мы закрыли точку».

Может, это все и работает, не знаю. Летом, после объявления сухого закона, в селе тяжело стало найти спиртное, редко увидишь мужика, от которого воняло бы перегаром. Я видел раз молодого, у которого связки горели. Дела были плохи – в Тёхтюре нигде из-под полы спиртного не купить. Он попросил меня отвезти его в соседнее село Октемцы, где была точка, и я из профессионального интереса согласился. Ехали мы в объезд по ухабам, мужик постучался в пару домов. Видимо, продавца не было дома или товар кончился, и мой попутчик вернулся в машину с пустыми руками в еще большем отчаянии. Он предложил двинуться в сторону Якутска, но я от такой чести отказался.

В мировой практике сухой закон имел плохие результаты, но в Якутии, похоже, многие относятся к нему положительно. «Если раньше пили до беспамятства, теперь пьют со смыслом», – сказал знакомый из северной деревни Кустур, где продажу тоже запретили.

Многие односельчане, с кем я говорил об этом, одобряли закон. По словам Кескила, замглавы поселения, даже пьяницы говорят, что поддержали закон. «Здоровый образ жизни – это очень актуальная тема. Да и у молодежи теперь в моду вошло ходить в зал, заниматься спортом, соревноваться, бегать, бороться». Невооруженным глазом видно, что молодежь в Якутии уже не так страшно пьет.

Раз я подвозил якута, который был по этому вопросу настроен довольно пессимистично. По его словам, одной беде на смену пришла другая. «Да, люди больше не пьют. Теперь у них другая зависимость – зависимость от денег. Жадность – дух времени».

Кино

Якутское кино про зомби успешно конкурирует с голливудскими фильмами.

Сибирь. Республика Саха (Якутия), ТЁхТюр, Якутск

Что еще можно делать в морозной Якутии? Конечно, заледенев от холода в тонкой одежде, стоять посреди снежной пустыни. И еще лицо тебе намазали темным гримом. Холод пронзал до мозга костей, пальцы коченели, приходилось тайком прятать руки в карманы. Стоял 31-градусный мороз, что тут считается не холодно. Но все-таки неподвижно стоять четверть часа без головного убора и рукавиц было тяжеловато. Сложнее всего пришлось режиссеру картины, Степану Бурнашеву, которому было на тот момент 33 года. Он лежал на снегу с голыми ногами, измазанными кровавой краской.

Но страдания оправданны, ведь речь шла о киноискусстве. Снималась финальная сцена фильма Бурнашева. Злые зомби замерзали насмерть, а герои фильма выбирались из медвежьей берлоги, где они прятались все время. Я в некоторой степени играл самого себя – окоченевшего зомби.