Сибирская вендетта

Голос был жеманный, с просящими нотками. Андрей уже понял, кто находится за дверью, но на всякий случай решил взглянуть. Что же? Перед ним стояла девчушка лет семнадцати — белобрысая, худая, в конопушках, с серьёзным лицом и густо накрашенными губами. Синие потёртые джинсы, белая курточка с капюшоном, на ногах красные полусапожки.

— Тебе чего? — спросил Андрей.

— Дяденька, пустите погреться, — заголосила девчушка.

— Домой иди греться, — отрезал Андрей и хотел закрыть дверь, но девчушка вдруг рванулась к нему, затрясла жидкими локонами:

— Ну пустите, а? Чего вам стоит! Я быстро всё сделаю. И совсем недорого. Вам понравится. Вот увидите!

Андрей молча захлопнул дверь. Меньше всего он ожидал встретить в полицейской гостинице проститутку. Но видно, времена меняются. Полицейские тоже люди, и ничто человеческое им не чуждо.

Он подошёл к окну, глянул вниз с головокружительной высоты. Вечерняя улица была залита призрачным искусственным светом и выглядела гораздо приятнее, нежели днём, когда всё казалось серым и невыразительным. Застывшие лужи маслянисто блестели под жёлтым светом фонарей. Гудели троллейбусы и едва слышно шумели легковушки. От киоска к киоску перемещались люди с пузатыми сумками, глухо играла музыка, празднично светились окна «Универсама», и было такое чувство, будто кто-то невидимый и всесильный завёл однажды этот огромный механизм, и теперь он работает без устали день и ночь, день и ночь. Хотя бы весь остальной мир провалился в преисподнюю — здесь, на этом пятачке, люди всё равно будут ходить по магазинам, залазить в троллейбусы, бродить по замерзшим лужам и думать о своём. Это был Санкт-Петербург — во всём блеске и красе! Впервые Андрей прилетел в Питер двадцать лет назад, и уже тогда город поразил его своей мощью и своеобразием, какой-то неизбывной тоской и смутной надеждой на лучшее.

Андрей решил пройтись по ночной улице, заглянуть в лица прохожим, ощутить себя частичкой этого призрачного мира. Накинув куртку на плечи, вышел из номера и спустился на лифте на первый этаж. Дежурный медленно поднял голову и проводил его задумчивым взглядом.

С беспечным видом Андрей шёл по тротуару, так что можно было решить, будто он всю жизнь прожил на Наличной улице — ни дать ни взять, типичный житель северной столицы, один из пяти миллионов обитателей огромного мегаполиса. Прохожие смотрели мимо него, сквозь него — куда угодно, только не на человека, идущего навстречу.

Через сто метров он свернул к ярко светящемуся в ночи универсаму. Неспешно приблизился к стеклянным дверям, и те гостеприимно разошлись в стороны. Андрей шагнул внутрь, в царство соблазнительных запахов и удивительных видений.

Полки ломились от яств, металлические каркасы напоминали терракотовую армию. Андрей бродил между высоких стеллажей и дивился на розово-серые шампиньоны, расфасованные в полиэтиленовые мешки, внимательно рассматривал рыбу горячего копчения в тончайшей искрящейся плёнке, пытался охватить взглядом банки всех размеров и расцветок, читал диковинные названия на ярких этикетках — какие-то «фругурты» и «десерты», «таны» и «экстракты». Очень эффектно смотрелось мясо всех сортов — вырезки, котлетное мясо, рёбрышки, филе, буженина, окороки, рулеты и нарезки в вакуумной упаковке. Затем потянулись полки с печеньем и конфетами, за ними — кофе, чай, напитки для пьющих и напитки для трезвенников, ещё дальше — дары моря в ящиках со льдом, а за дарами морей и океанов — свежие фрукты, от которых рябило в глазах. Андрей бродил по магазину битый час. Какой театр? Какие музеи? Никакой музей не сравнится с этим потрясающим душу изобилием, с этим роскошеством из яств всех сортов и вкусов.

Андрей не удержался и купил себе на ужин скумбрию горячего копчения, шоколадный кекс в алюминиевой обёртке, бутылку топлёного молока и брусок бородинского хлеба тёмно-коричневого цвета и необыкновенного запаха. Расплатился на кассе и с новеньким пакетом в руках вышел на улицу. Теперь он и вовсе стал неотличим от питерцев. Сразу видно — примерный семьянин спешит домой. Трёхкомнатная квартира, заботливая жена, непоседливые дети. А ведь несколько лет назад Андрею предлагали переехать в Питер, обещали ставку тренера, просторный зал для тренировок, хорошую зарплату, квартиру грозились подыскать… Он отказался. И кажется, зря. Впрочем, какая разница, где жить? Это ещё вопрос, где спокойнее — на берегу Иркута или на берегу Балтийского залива.