Сибирский. Детектив. Бракованные

— Да это даже не кинотеатр был, так, зал для просмотра видео в кафе. Диванчики там стояли. Я так набралась коктейлей, что весь вечер ему рассказывала о том, как мы ловили насильника.

— Хухл, — с намеренным усилением краснодарского акцент сказал Мишаня. — Хухл кинотеатр Родина не находит.

— Там его и нет. Там что-то другое. На Розочке.

Джип вылетел на улицу Розы Люксембург или как говорили местные — на Розочку. Плохо почищенные трамвайные пути помогали джипу держать темп и не вылетать с рельс. Периодически Кузнецова объезжала трамваи по встречке, слегка удивляя сонных пассажиров, которые за каким-то чертом ехали куда-то утром 31 декабря.

Документы Ольги/День 10/Томск.31 Декабря/Маркер/ Файл 90007

Геля сидела на кухне и ждала, когда Ольга выйдет из туалета. Еще вчера они купили тест на беременность и договорились проверить. Накачавшись чаем Ольга пошла в уборную. Она на мгновение взглянула на свадебное платье, которое висело в коридоре и ждало часа Х. Ольга дико тревожилась: "Две полоски бы разрешили все сомнения. Страшно все и сумбурно. Как и вся жизнь с Денисом. Непонятно и неопределенно. Стабильностью не то что не пахло, воняло несбалансированностью". После рассказа Гели все стало более-менее понятно. Вопрос, сможет ли она примириться с его недостатками и прожить долгую счастливую жизнь. Застелив сидушку туалетной бумагой, она присела и распаковала тест. Подставила полоску под струю. Закрыла глаза и стала считать. Просто считать. Второй рукой она сжимала красный маркер, на всякий случай.

Исходники/День 10/ Томск. 31 Декабря/Родина/ Файл 90008

Джип пролетел центральную часть улицы Розы Люксембург, кирпичные дома исчезли с обочин. С обеих сторон теперь стояли покосившиеся старючие прогнившие двухэтажные черные развалины. Стекла то тут, то там были выбиты или заколочены досками. Полный артхаус. Неудивительно, что обитатели этих домов не ходили в кинотеатр.

Вика села рядом с Кузнецовым, гладила его по голове, но обращалась к Арману, рассказывая о его жизни.

— Ты мучаешь свою жену. Ульянка, хоть и безнадежная толстушка, но верная жена и хорошая мать, ну не без греха, конечно, жрет по ночам, подружкам рассказывает про ваши неудачи в сексе. Но это не измена, это может и разрушает семью, но не так как твои похождения. И, главное, она же проследила за тобой, ты думаешь, менты просто так появились у твоей мертвой любовницы? Нет, Ульянка сказала им. Я, если честно, думала, что она не расколется, но Дениска профи, он знает куда бить, чтобы слезы на камеру потекли. И будь уверен, она станет местной звездой, когда диктор скажет, что ты стал жертвой маньяка. Она в камеру скажет пару хороших слов о тебе и заплачет. Я тебя убью, чтобы ее освободить. Она правда без тебя будет счастливее. О сыне сказать ничего не могу, но ему всего 4 года. Ульянка еще успеет найти ему хорошего отца.

Мысли Вики перескочили, и она уже обращалась к Джонни.

— Я всегда говорила, что полицейские зря ненавидят этих чудиков журналистов. Они недооценивают их работу. Все щели и подтексты высмотрят и вывалят в корыто под названием телевизионный фильм. Пусть, как раньше говорили, пипл хавает. Думаю, Сибирский тебя найдет, поэтому в живых оставить тебя не могу. Прости.

— Пошла на хер, дура, — ответил Джонни.

— Ты чокнутая, на всю голову, — Арман завопил.

— У тебя минута. Что ты хочешь сказать своей жене и сыну? Я передам, письмо напишу.

Арман кричал, обзывал, перешел на армянский.

— Тебе бы все равно Тигранчика не отдали. Ясно, что ты хотел бы пацана себе забрать, но не в нашей стране. Да и чисто психологически. Ему с матерью будет лучше. Может быть лет в 12–13 он бы стал твоим, но ты не захотел ждать. Решил себе еще одного заделать, от своей, с которой можно как хочешь поступать. А с Ульянкой так нельзя. Тут суд, и прочие дела.

— Так и скажи ей, что я с ней жил только из-за ребенка. И Тиграну скажи, что я его большие жизни люблю. Любил. А ты иди в жопу, психопатка. Я разведусь, я исчезну из города. Отпусти.

— Врешь. Да и не могу. Видишь Женьку, он должен видеть мои намерения. И признаться во всех грехах.

— Отпусти. Отпусти, — произнес Джонни.

— У вас было куча времени исправить свою семейную жизнь, но вы просто мучали своих жен. Ты, Армаша, изводил Ульку изменами, а ты, Джонни, не уважал выбор своей жены, ревновал ее к работе, вынуждал бросить то, что делает ее счастливой. Ты и меня никогда не хотел сделать счастливой, ни разу и не спросил, что я хочу, — Вика задумалась, но вскоре глаза заблестели. — Вам незачем жить, вы— токсики, — пританцовывая сказала Вика и указала тонкими пальцами на своих жертв. — Пока, Арман, я все передам твоему сыну.

Будильник зазвонил и привел нехитрый механизм в действие. Штанга с двумя пятидесятикилограммовыми блинами с каждой стороны соскользнула с подставки и полетела вниз. Гриф упал прямо на шею, перебил гортань, полностью перекрыв кислород. Ужас застыл на лице Армана. Джонни зажмурился. Вика равнодушно смотрела.