Сибирский кавалер (сборник)

Кын и Сон вежливо кланялись головами, так что косы их мотались из стороны в сторону.

15. ПРИВЯЗАННЫЙ К ПЛОТУ

Антон де Скалон о результатах похода Девильнева отписал в Тобольск и Петербург. В доме генерала был устроен прием в честь великого Амурсаны. Пили за его здоровье. Амурсана выпил бокал шампанского.

Антон де Скалон поинтересовался, как оно понравилось живому божеству. Амурсана сказал, что напиток хоть и неплохой, но с кумысом все равно не может сравниться. Шампанское все же произвело некоторое действие в его седой коротко остриженной голове. И Амурсана с большой важностью объявил всем присутствующим, что скоро в небе засияет царская звезда и он явится на землю в новом воплощении и освободит свой народ от манжуров и китайцев.

Франсуаза при этих словах обратилась к Шегерешу:

– Узнай-ка у старикашки: в новом воплощении он будет юным и красивым? Может, мне теперь выйти него замуж? Я до его перевоплощения как-нибудь перебьюсь. Очень хочется стать женой царя и живого бога!

Антон де Скалон подарил великому старцу серебряные часы с цепочкой. И объявил, что ему и его слугам будет отведена в крепости отдельная изба. Потом играли на клавесине и пели, Амурсана стал задремывать, и его со свитой проводили в отведенные для него покои.

Антон де Скалон присел на диван рядом с Девильневым, чтобы поговорить о делах:

– Дорогой Томас, теперь вам предстоит еще более сложный поход в Беловодье. Надо срочно строить Усть-Бухтарминскую крепость в тех местах, где живут так называемые каменщики. Но нет, не франкмасоны, как вы можете подумать. Каменщики с Бухтармы – это русские поселенцы, укрывшиеся в глухих скалистых недоступных местах. Они рыбачат, бьют маралов и диких коз, соболя и белку. Живут в одиночку или мужскими компаниями. Хотя встречаются и семейные. Это все беглые каторжники или из крепостных. Отчаянные люди.

Пушнину и шкуры меняют на зерно, скот. Одежду берут у китайцев и русских, тайно приезжая в чужие селения. Они никому не платят налогов, не признают ни русских царей, ни китайских. Сами обороняют себя. И зовут свои места Беловодьем, сказочной страной свободы. В их края нет дорог. Призвать к порядку их будет непросто. Вы встретите ожесточенное сопротивление. Но что же делать? У меня в крепостной линии более полторы сотни солдат и казаков из числа освобожденных колодников. Они не отличаются служебным рвением. Приходится пороть и опять заковывать в колодки. И вы с малым отрядом должны добиться большой суспиции.

Девильнев отвечал, что он сделает все, что велит долг.

После обеда Франсуаза повлекла Томаса к реке. Там в хитросплетениях вербы, талин и сребролистых тополей были уютные полянки, усыпанные цветками, над которыми гудели шмели. Франсуаза прильнула к Девильневу всем телом. Он невольно отстранил её. Спросил:

– Где вы взяли письмо на пергаменте, негодница?

– Кавалер! В такую минуту вы говорите со мной о безделице! Где взяла? Письмо передал для вас незнакомый мне господин, зачем-то приезжавший в крепость. Я даже имени его не знаю. Здесь так божественно пахнет цветами, а вам со мной больше и поговорить не о чем, как о каком-то пергаменте. Неужели вы бесчувственный чурбан?

Они слились в долгом поцелуе. Но им помешал Жак Сорель, неожиданно появившийся на полянке.

– Все живое теперь стремится к воде, – сказал он, – жара.

Они долго слушали плеск и рокотание реки.

Поздно ночью Девильнева позвали в барак, где содержались пленные:

– Беда, барин! – сказал казак Данилка Хват. – Генеральская Франсуазка пролезла в барак. С Кынсоном стала грешить.

Девильнев с неохотой пошел в барак. Когда он вошел туда, Франсуазы там уже не было. Айгуль хлестала веником Кынсона по обеим головам, что-то яростно крича по-китайски. И он двумя головами отвечал ей не менее сердито.

– В чем дело, шпион? – спросил Кынсона Девильнев, раздосадованный тем, что был нарушен его отдых.

– Моя твоя понимай нету! – ответил Кынсон, мотая двумя длинными косами.

А наутро Томас Девильнев выехал из крепости во главе большого отряда. И Франсуаза опять стояла на стене, как Ярославна, и махала ему белым платком. Вслед за всадниками шагали пешие, тянулись телеги со строительным железом, провиантом и пушками.

Отряд пересекал степи, карабкался по холмам и скалам, приходилось наводить мосты через узкие, но бурные речушки. В горах встречалось много ягодников, речушки кишели рыбой. Девильнев и Сорель то и дело сверялись с картой, но она была неверна, многого из того, что встречалось на пути, на той карте не было. Сорель доставал чернильницу и перо, вырисовывал на карте то озерко, то скалу. Шегереш и тот не знал здешних мест. Он говорил:

– Где-то должна встретиться нам быстрая река Бухтарма. В порогах её каменщики и прячутся, но уж злые мужики, это я от многих людей слышал. Китайцы по сравнению с ними как ангелы небесные.