Сибирский триллер Том 2

   Видеокамеры снимали сверху, что вносило искажения в размеры преступников, но в скверике, через который убегали преступники, обнаружены женская туфля сорок третьего размера с поломанным каблуком и женский парик на голову пятьдесят восьмого размера. А в мусорном ящике около дома, прилегающего к скверику, обнаружили два пистолета, от которых преступники избавились. Экспертиза установила, что оба пистолета использовались в бандитской разборке на южном шоссе, когда неизвестные положили восьмерых бандитов.

   Впрочем, и раньше было ясно, что разборка на шоссе, как и нападение на дачу Сапога, организовал Гриня Шарый. Как всегда, он вышел сухим из воды, потому что прямые улики против него отсутствовали. Но найденные пистолеты указывали на то, что это нападение из той же серии и действовали те же люди. Показания оставшихся в живых охранников и видеозаписи свидетельствовали о том, что нападавшие были женщинами, но туфля сорок третьего размера с поломанным каблуком и парик пятьдесят восьмого размера ставили это под сомнение. Скорее всего, это просто неудачная маскировка.

   Да и какие женщины в состоянии устроить такую бойню? То, что исполнители — крашенные и ряженые мужики, понятно каждому, но даже малейшие сомнения развеялись после того, как собаки, которым дали понюхать парик, нашли кассету с записью женских голосов, поэтому уголовному делу дали рабочее название "Эстрадники" — киллеры работали под фонограмму, совсем как современные эстрадные певцы. Кассета, видимо, выпала, когда преступники убегали с места преступления. Всё это подтверждала простую истину, что преступления без следов не бывает. Просто надо хорошо искать следы.

   Неожиданно, появились свидетели происшествия. Бомж по имени Влас, промышляющий сбором бутылок в этом микрорайоне, лично наблюдал бойню из скверика напротив дома, где дремал на скамейке после напряженного трудового дня.

   — Разбудили меня выстрелы. Продираю глаза, смотрю, а перед домом такое творится, что трудно поверить. А потом сразу как—то стихло и в скверик побежали два мужика в платьях. А потом ещё один, который косил под нашего, — обстоятельно рассказывал Влас, блаженствуя от того, что его внимательно слушают Титаренко, опер из уголовного розыска, и Савельев, следователь городской прокуратуры.

   Поговорить Влас любил, но аудитория, как правило, была невнимательна к его рассуждениям. А сейчас серьезные люди ловили каждое его слово и даже записывали на диктофон. О том, что надо говорить, его тщательно проинструктировал Стас Кондратюк и заплатил двадцать долларов. Таких денег Влас никогда в руках не держал и это еще более подстегивало его фантазию.

   — Какого вашего? — нетерпеливо спросил Савельев.

   — Ну, вроде, он, как бы, тоже собирает бутылки. А сам палил там, у дома, сразу из двух пистолетов.

   — Как это из двух пистолетов? С двух рук?

   — Ну, да. Палит из двух пистолетов, как ненормальный!

   — И что дальше?

   — Так вот, бегут они в мою сторону и я подумал, что ко мне. Ну, я, значит, сразу же нырнул под скамейку, а они пробежали мимо. Один на ходу снимает парик, а голова бритая.

   — Как же ты рассмотрел в темноте, что голова у него бритая?

   — Так фонари в саду горят! Да и в доме в окнах свет загорелся, как только началась стрельбы. Кое—что можно было рассмотреть.

   — А лица их рассмотрел?

   — Нет, врать не буду, лиц не видел. Темновато, ведь, было.

   Влас с энтузиазмом описывал придуманные им детали происшествия, и хотя они противоречили друг другу, но для следствия главное было в том, что речь идет о ряженных мужиках, причем, как минимум, один из них с бритой головой.

   Через несколько дней показания Власа косвенно подтвердила бомжиха Манька, рассказавшая в своем кругу о том, что в тот вечер какая—то компания распивала пиво во дворе прилегающего к скверику дома, в мусорных ящиках возле которого были обнаружены женская туфля, парик и два пистолета. Подождав, пока компания разошлась, она пособирала бутылки, оставшиеся после выпивох, и уже собиралась уходить, когда увидела, как к мусорным ящикам бегут три мужика, двое из которых на ходу снимали женские платья. Один из мужиков в платьях был с бритой головой и что—то прокричал с кавказским акцентом тому, кто был в брюках и в каком—то клифе.

   Саша Титаренко, получивший эту информацию от своих "свистков", разыскал Маню—бомжиху и та подтвердила свой рассказ — за двадцать долларов, полученных от того же Стаса Кондратюка, она была готова рассказать и подтвердить что угодно.

   Между тем, показания бомжей хорошо укладывались в версию следствия, а найденные пистолеты, второпях сунутые преступниками в мусорные ящики, давали основания подозревать Гриню и его подельников. Следовало искать связанных с ним непосредственных исполнителей, и уже через них выходить на него, как заказчика. Однако в таких делах искать исполнителей не просто: они, как правило, ни в чём не замешаны и для сети "свистков" остаются невидимыми.