Сибирский вояж

Пожилой благообразный дедушка с глубокими морщинами и белой бородой, едва не достигающей пояса, своим обликом сильно смахивал на Деда Мороза. Даже костюмчик почти соответствовал: толстая и обильно украшенная алым, синим и золотым шитьем ряса смотрелась не менее нарядно, чем крашеная шуба. Так и казалось, что этот герой детских мечтаний сейчас начнет раздавать подарки всем присутствующим. Или пожилой священник являлся воистину гениальным актером, достойным не сибирской глубинки, а Большого театра, или всей душой верил в то, что добровольное и всемерное сотрудничество со следствием будет лучшим выбором любого подозреваемого.

— В самом деле, ну зачем тебе это? Ты лишь мучаешь и себя, и нас…

В углу помещения что-то скрежетнуло. То ли полено в жаровне прогорело и сместилось чуть ниже, царапая железную стенку, то ли скрипнул старенькой перьевой ручкой по бумаге писец, протоколирующий ход следственного мероприятия. Устало вздохнул второй священник, рванув ворот своей рясы. Толстоватому пожилому бородачу, смотрящему на Олега со сложной смесью неприязни и презрения, явно было жарко. Он даже рукава положенного ему статусного одеяния почти по плечи закатал, наплевав на нарушение официального «дресс-кода». Однако покинуть тесную, душную и, несмотря ни на какую вентиляцию, слегка задымленную каморку, где происходил допрос, он не мог. Ведь в самом же деле, должен кто-то и роль злого следователя играть!

Надо сказать, получалось у него хорошо, душевно. Особенно в те моменты, когда он угрожал чародею разнообразными карами, начиная от тюремного заключения сроком на пятнадцать лет и заканчивая трехдневным копчением заживо над костром с поддержанием жизни казнимого профессиональными целителями. Возможно, этот человек тоже искренне любил свою работу. И ее результаты.

«Держаться. Держаться…» — в голове допрашиваемого билась лишь одна мысль, ни для чего другого места в сознании уже не оставалось.

Следственные мероприятия вряд ли длились хотя бы час, но Олег понимал, что его предел близок. Имей он возможность воспользоваться магией — и так быстро не сдался бы, но… увы. В подвалах того храма, где он находился, стояло нечто вроде волшебного помехопостановщика избирательного действия. Сами монахи под его воздействие не попадали, а вот всем остальным со своими заклинаниями приходилось быть очень-очень аккуратными. Попытаешься, скажем, чувство обоняния себе отключить — и вследствие случайного скачка энергетического фона в процессе спалишь себе все рецепторы. На более прямолинейные чары эта дрянь действовала слабее, но применять их здесь и сейчас было примерно тем же самым, что пускать самому себе пулю в висок.

«Держаться, ёкэлэмэнэ!..»

То, что беседы с компетентными органами не избежать, боевой маг третьего ранга знал заранее. Духовенство возрожденной Российской империи, выполняющее помимо прочих функций еще и роль службы внутренней безопасности государства, по роду своей деятельности требовало от всех и каждого отчетов о последних по времени событиях на их жизненном пути. И если на обычных еженедельных исповедях еще можно было отделаться ничего не значащими общими фразами, то вернувшийся чуть ли не с того света боевой маг просто обязан был оказаться целью маленького расследования. Ну если бы у него не имелось с собой целой кучи сокровищ…

Наличие золота и кащенитских артефактов, причем в очень солидных количествах, не могло не возбудить следственные органы. Олег обладал изрядной устойчивостью к ментальному давлению, полным иммунитетом к попыткам надавить на авторитет служителей Господа, а также по закону числился лицом, приравненным к благородному сословию как обладатель третьего ранга. Потому и рассчитывал пройти следственные мероприятия, пусть даже по усиленному варианту, без особых эксцессов, хотя и с существенными материальными потерями. Но как-то не получилось…

Подвел под монастырь Олега вовсе не размер добычи. Хотя Бессмертный в общем-то не скупился, но и аттракцион неслыханной щедрости не устроил, ограничившись лишь относительно массовыми артефактами, большая часть ценности которых заключалась в их историческом значении. А также в высокой культуре производства, гарантировавшей качественную работу. Даже при оценке по максимуму золотой лом и выпущенные столетия назад зачарованные вещи вряд ли могли сравниться в ценовом ряду с небольшим летучим кораблем. А их ведь, между прочим, регулярно угоняли или захватывали. Да и обычные морские и океанские суда тоже меняли свою принадлежность время от времени. И ничего экстраординарного из себя успех очередного капера не представлял.