Сиделка

— Мы вам больше не нужны, тера? — спросил один из слуг. Высокий, сероглазый, он был слишком крупным и неуклюжим и, казалось, не знал, куда деть свои огромные руки.

Я уже собиралась ответить, но в этот момент граф застонал, дернулся, и парни дружно попятились к выходу.

— Мы, пожалуй, пойдем, — тихо пробормотал второй слуга — низенький, коротконогий, с забавным рыжим ежиком на голове.

— Вон! — еле слышно просипел пришедший в себя Горн. — Уходите… Убирайтесь!

Салли пискнула и бросилась к двери, слуги, толкаясь, устремились следом, и спустя пару секунд мы с графом остались одни.

— А ты? Тебе что, еще раз повторить? — задыхаясь, произнес мужчина.

— А вы какие-нибудь другие слова знаете? — язвительно поинтересовалась я в ответ. — А то только и слышно: убирайтесь, пошли вон… Скудный у вас лексикон какой-то.

Горн рванулся, пытаясь подняться, но у него ничего не вышло, и он рухнул обратно и отвернулся, но я успела заметить, как лицо мужчины исказилось от боли.

— Вы мне лучше объясните, чего вам на кровати не лежалось? Зачем на полу устроились? Ковер, между прочим, грязный. У вас тут две недели не убирались. И осколки на нем остаться могли. Пыль, опять же.

Я говорила, а сама потихоньку занималась перевязкой. Горн молчал, но терпел. Лишь по крепко сжатым губам было понятно, что ему больно, но тут уж я ничем не могла помочь. Настойку я давала ему не так давно, а превышать дозу было опасно.

— Долго еще? — еле слышно спросил больной.

На лбу его выступили крупные капли пота.

— Уже заканчиваю, — отозвалась я.

Повязку на лице решила пока не трогать. Хватит с Горна острых ощущений. Пусть отдохнет немного.

Чуть слышный скрип двери заставил меня поднять голову.

— Эрик, это ты? — тут же напрягся больной.

— Да, — отозвался Каллеман. Он вошел в комнату и быстро прошел к постели больного. — Дерек, ну зачем ты встал? Я же просил, чтобы ты дождался меня!

Ага. Уже доложили… Не слуги, а настоящие шпионы.

— Проводил Борна? — проигнорировав его слова, спросил граф.

— Да. У него через полчаса доклад. Как ты себя чувствуешь?

Маг окинул Горна обеспокоенным взглядом, а потом перевел его на меня, безмолвно требуя отчета. Я развела руками.

— Как видишь, все еще жив, — хмыкнул граф. — Так и передай этим недоумкам.

Я догадалась, что он имел в виду докторов. Каллеман тоже это осознал. Лицо его приняло извиняющееся выражение.

— Дерек, все не так, как тебе кажется, — попытался оправдаться маг. — Кауниц не имел в виду ничего плохого. Да и остальные…

— Если еще хоть кто-то из них появится рядом с моей постелью — пристрелю, — оборвал его Горн.

Мне стало не по себе. Если граф возьмется за оружие… Надеюсь, ни у кого не хватит ума принести лорду пистолет?

Видимо, мысли Каллемана текли в том же направлении.

— Дерек, ты должен меня понять, — расстроенно сказал маг. — Я ведь беспокоюсь о тебе.

— К ресу твое беспокойство! — грубо ответил Горн и скривился от боли. — Ноги я им не отдам, так и знай! Предпочитаю на своих двоих до эльхейма добраться!

Он сжал кулаки, пытаясь одержать прорывающийся стон, но не смог и глухо прорычал:

— Рес! Проклятье!

— Сделай что-нибудь, — повернулся ко мне Каллеман. На его бесстрастном обычно лице читалась тревога.

Я покачала головой.

— Настойку можно будет дать только через несколько минут. Мы и так превысили норму.

В этот момент Горн грязно выругался и схватил меня за руку.

— К ресу твои заумные рассуждения! — выкрикнул он. — Помолчи хоть немного!

— Как скажете, милорд.

Я попыталась высвободиться, но не тут-то было. Горн держал крепко.

— Только и знаешь, что спорить, — пробормотал он и отвернулся, но руку мою так и не отпустил.

— Дерек, я разговаривал с твоей матерью, — тихо сказал Каллеман.

Он склонился над раненым, глядя на него с заметной тревогой. Вообще рядом с Горном маг разительно менялся. Даже его бездушные глаза казались совсем другими — живыми, яркими, человечными.

— И что? Моя дражайшая матушка теперь уверена, что я при смерти?

Граф презрительно хмыкнул.

— Ну зачем ты так? Она переживает. После вашей размолвки прошло уже полгода. Ты не думаешь, что вам давно пора помириться?

— Когда она приедет? — резко спросил больной.

Каллеман замялся.

— Дерек, я…

— Я спросил, когда она приедет? — перебил его Горн.

— Завтра утром, — виновато ответил Каллеман.

— Мне все равно, как ты будешь с ней объясняться, но я не хочу ее видеть, — отрезал граф. — Сам все это заварил, сам и расхлебывай.

— Дерек, послушай, я понимаю, она была неправа, — торопливо заговорил Каллеман, — но нельзя же быть таким злопамятным? И потом, леди Камилла хотела как лучше. Может, пора уже вам поговорить? Тем более сейчас, когда…

Маг неожиданно замолчал, оборвав речь на полуслове.

— Ну что же ты? Договаривай, — усмехнулся Горн. — Ты ведь тоже думаешь, что я не выкарабкаюсь? Видишь, Кэтрин, — он повернулся ко мне и сильнее сжал мою руку. — Даже лучший друг не верит, что я поправлюсь, а ты пытаешься убедить меня в обратном.

Он разжал пальцы, и моя ладонь выскользнула из его захвата.

— Дерек, ты все неправильно понял, — принялся оправдываться Каллеман. На его лице явственно читалось отчаяние. — Я не это имел в виду!