Читаем Сидеть и смотреть. Серия наблюдений полностью

Стройная девушка подошла и выбросила в урну пластиковую бутылку.

Еще средневековые люди появились – мужик с мечом и женщина то ли с горностаем, то ли с хорьком на руках.

Или горностай выглядит по-другому. Трудно сказать. Следует констатировать полное отсутствие информации о том, как выглядит горностай.

Две женщины в сапогах прошли.

Женщина фотографирует уродливую керамику камерой-«мыльницей».

Неопрятно одетый человек с печатью тяжелого алкоголизма на лице прошел.

Молодой человек фотографирует девушку на фоне уродливой керамики при помощи камеры мобильного телефона.

Средневеково-высоковелосипедно-золотистые люди организованно покинули площадь. Пора последовать их примеру. Наблюдение временно приостанавливается.

Юрмала, 18 августа 2013 года, 12:40

Небольшая площадка со скамейками у пляжа. В центре площадки установлено огромное металлическое изображение черепахи.

На одной скамейке сидят пожилые люди. На другой скамейке сидят другие пожилые люди.

Все в порядке, произносит один из пожилых людей.

Давай сюда сумку, говорит пожилая женщина.

Если повернуть голову налево на любое количество градусов от 30 до 90, можно увидеть Балтийское море и песчаный пляж.

Пляж и прибрежная полоска Балтийского моря довольно густо усеяны телами людей, пребывающих в статусе так называемых отдыхающих.

Отдыхающий в плавках, с оранжевым полотенцем на плечах и без обуви произнес несколько грубых русских слов и ушел куда-то вглубь Юрмалы.

Немолодой отдыхающий в изумрудного цвета плавках взобрался на каменный парапет и фотографирует Балтийское море зеркальной камерой.

Очень полная женщина в оранжевом балахоне прошла мимо.

Женщина в купальнике и с бросающимися в глаза проявлениями целлюлита прошла мимо.

По Балтийскому морю медленно плывет белая яхта под белым парусом.

Рядом на скамейке сидит женщина и что-то ест.

Доела что-то и ушла на пляж.

И тут же пришли две другие женщины, немолодые, в скромных белых пляжных одеждах.

Мальчик прошел.

Женщина с ребенком, размещенным в коляске, прошла.

Немолодые женщины вытирают полотенцами покрытые песком ступни и всовывают их в обувь.

Немолодые женщины говорят на непонятном языке. Возможно, это латышский язык. А может быть, какой-нибудь другой.

Посреди пляжа стоят две оранжевые туалетные кабинки.

Немолодые женщины по очереди, отойдя на некоторое расстояние от скамейки, надели длинные юбки и из-под надетых юбок сняли белые панталоны.

Молодой отец (или не отец) говорит маленькой девочке: сначала сандалики надевать, а потом булочка.

Немолодые женщины, освободившись от панталон, ушли куда-то вглубь Юрмалы.

Молодой отец (или не отец) вопрошает: где сандалики. Где сандалики. Где сандалики.

Ответа нет. Местонахождение сандаликов неизвестно.

Место ушедших немолодых женщин заняла немолодая пара. Пара отряхнула свои запесоченные ступни и надела обувь.

Немолодой мощный загорелый мужик в плавках и бейсболке встал рядом со скамейкой и курит.

Босая девушка с обувью в руках прошла мимо.

По Балтийскому морю плавает некоторое количество маломерных судов.

Человек в трусах и тюбетейке прошел мимо.

Две женщины прошли. Одна женщина сказала другой женщине: перестаньте говорить глупости.

Девушка в обуви сняла обувь и пошла на пляж.

На скамейку села очередная женщина без обуви, обработала ступни полотенцем (особенно тщательно – участки между пальцами) и оснастила обработанные ступни обувью.

Попила воды, достала зеркальце, причесалась и ушла вглубь Юрмалы.

Полная женщина в голубых панталонах и обуви села на скамейку, сняла обувь и пошла на пляж.

Очень полная женщина в купальнике и без обуви села на скамейку и ест яблоко.

Группа отдыхающих на пляже играет в наиболее бессмысленную, лишенную спортивного аспекта разновидность волейбола: встали в кружок и неумело перебрасывают друг другу мяч.

Очень полная женщина в купальнике и без обуви доела яблоко, выбросила огрызок в урну и просто сидит на скамейке.

Кроме многочисленных тел отдыхающих и туалетных кабинок, на пляже расположены три контейнера для мусора, две кабинки для переодевания и прибрежное кафе с большим желтым навесом.

Человек в клетчатых шортах и обуви прошел и сказал по мобильному телефону: вчера был отличный саунд, народу было три четверти зала.

Очень полная женщина в купальнике и без обуви ушла на пляж, а вместо нее на скамейке разместилась другая женщина, не очень полная и в обуви.

Белая яхта под белым парусом опять плывет по Балтийскому морю, теперь в противоположном направлении.

Не очень полная женщина в обуви долго изучает содержимое своего кошелька.

С пляжа пришли босые парень и девушка с обувью в руках. Сели на парапет, отряхнули ступни руками, девушка надела обувь на босу ногу (вернее, на босые ноги), а парень сначала долго выковыривал пальцем нежелательное из участков между пальцами, потом облек ступни в синие носки в белую клеточку и поверх носков надел обувь. После чего девушка и парень углубились в недра Юрмалы.

Балтийское море у пляжа неглубокое: отдыхающие, отошедшие от берега метров на семьдесят, омываются Балтийским морем примерно до уровня коленей.

Перейти на страницу:

Все книги серии Письма русского путешественника

Мозаика малых дел
Мозаика малых дел

Жанр путевых заметок – своего рода оптический тест. В описании разных людей одно и то же событие, место, город, страна нередко лишены общих примет. Угол зрения своей неповторимостью подобен отпечаткам пальцев или подвижной диафрагме глаза: позволяет безошибочно идентифицировать личность. «Мозаика малых дел» – дневник, который автор вел с 27 февраля по 23 апреля 2015 года, находясь в Париже, Петербурге, Москве. И увиденное им могло быть увидено только им – будь то памятник Иосифу Бродскому на бульваре Сен-Жермен, цветочный снегопад на Москворецком мосту или отличие московского таджика с метлой от питерского. Уже сорок пять лет, как автор пишет на языке – ином, нежели слышит в повседневной жизни: на улице, на работе, в семье. В этой книге языковая стихия, мир прямой речи, голосá, доносящиеся извне, вновь сливаются с внутренним голосом автора. Профессиональный скрипач, выпускник Ленинградской консерватории. Работал в симфонических оркестрах Ленинграда, Иерусалима, Ганновера. В эмиграции с 1973 года. Автор книг «Замкнутые миры доктора Прайса», «Фашизм и наоборот», «Суббота навсегда», «Прайс», «Чародеи со скрипками», «Арена ХХ» и др. Живет в Берлине.

Леонид Моисеевич Гиршович

Документальная литература / Прочая документальная литература / Документальное
Фердинанд, или Новый Радищев
Фердинанд, или Новый Радищев

Кем бы ни был загадочный автор, скрывшийся под псевдонимом Я. М. Сенькин, ему удалось создать поистине гремучую смесь: в небольшом тексте оказались соединены остроумная фальсификация, исторический трактат и взрывная, темпераментная проза, учитывающая всю традицию русских литературных путешествий от «Писем русского путешественника» H. M. Карамзина до поэмы Вен. Ерофеева «Москва-Петушки». Описание путешествия на автомобиле по Псковской области сопровождается фантасмагорическими подробностями современной деревенской жизни, которая предстает перед читателями как мир, населенный сказочными существами.Однако сказка Сенькина переходит в жесткую сатиру, а сатира приобретает историософский смысл. У автора — зоркий глаз историка, видящий в деревенском макабре навязчивое влияние давно прошедших, но никогда не кончающихся в России эпох.

Я. М. Сенькин

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза

Похожие книги

Книжный вор
Книжный вор

Январь 1939 года. Германия. Страна, затаившая дыхание. Никогда еще у смерти не было столько работы. А будет еще больше.Мать везет девятилетнюю Лизель Мемингер и ее младшего брата к приемным родителям под Мюнхен, потому что их отца больше нет – его унесло дыханием чужого и странного слова «коммунист», и в глазах матери девочка видит страх перед такой же судьбой. В дороге смерть навещает мальчика и впервые замечает Лизель.Так девочка оказывается на Химмель-штрассе – Небесной улице. Кто бы ни придумал это название, у него имелось здоровое чувство юмора. Не то чтобы там была сущая преисподняя. Нет. Но и никак не рай.«Книжный вор» – недлинная история, в которой, среди прочего, говорится: об одной девочке; о разных словах; об аккордеонисте; о разных фанатичных немцах; о еврейском драчуне; и о множестве краж. Это книга о силе слов и способности книг вскармливать душу.

Маркус Зузак

Современная русская и зарубежная проза