Сидящее в нас. Книга третья

– А ты как думаешь? – вдруг всерьёз заинтересовалась Ринда. – Мне просто повезло? Или всё-таки судьба?

– Ты и сама знаешь, – даже удивилась Гулда странному вопросу. – Не сорвись ты в побег, так бы никогда и не узнала, что рождена какой-то особой. Сидела бы сейчас на моём месте да возилась с хозяйством. Может, и с Раанами бы никогда не встретилась. А и встретилась бы, те бы мимо прошли. Демоны замужних баб словно вообще не видят. Лишь Создатель ведает, сколько среди них Двуликих. И сколько тех, кто способны к этому, да побоятся жить с демоном. Для этого нужно быть такой же чокнутой, как ты.

– Глупости, – отмахнулась Ринда. – Вы все ничегошеньки не смыслите в этом деле.

– И не пытаемся, – легко согласилась мачеха, увильнув от спора. – Ты лучше скажи: тебе хоть с ним хорошо? С твоим демоном. Твоя душенька нашла, чего хотела?

– И даже больше, – загорелись глаза падчерицы. – Ты когда-нибудь мечтала иметь безропотного мужика?

– Ври, да не завирайся, –  недоверчиво сощурилась Гулда и выжидательно уставилась на Таюли: – Присочинила?

– Как сказать? – пожала плечами Трёхликая. – Есть пара требований, переступать через которые смертельно опасно. Причём даже не для нас, а для тех, кто окажется рядом. А во всём остальном, в общем-то, полная свобода. Нанти как-то сказал, будто Раану даже изменять не возбраняется. С обычным мужчиной. С другим-то Рааном изменить не выйдет.

– Ссориться не хотят? – усмехнулась Гулда.

– Ссориться? Да они тебя просто-напросто не вожделеют, – хмыкнув, понизила голос Ринда и покосилась на сестричек: – Вообще. Никак, ни в каком виде. Понимаешь?

– Чего ж непонятного? – вздёрнулись брови княгини. – Для остальных Раанов ты не женщина. И что, ваши подруги изменяют своим демонам?

– Ни одна, – заговорщицки прошептала Ринда. – Никогда.

– Что, так уж сильно любят? – вновь недоверчиво сощурилась Гулда.

– Так сильно не любят, когда в эту несравненную минуту у тебя над душой торчит твой собственный незабвенный демон, – явно решила сразить мачеху Двуликая.

– Ну, да, – понимающе кивнула та, не слишком впечатлившись. – Им ведь наши чувства подавай. Любят ими полакомиться. А, кто те чувства вызывает, Раанам без разницы. Тут уж и вправду никакого любовника не захочешь. Чтобы демон рядом сидел да облизывался. Фу!

– Кто это тебя на сей счёт просвещал? – удивилась Ринда.

– Рун, – не сказала, а горестно выдохнула Гулда, на миг прикрыв глаза.

Таюли уже слышала от подруги, каким замечательным человеком был упокоившийся верховник Риннона-Синие горы. Но только сейчас поняла, что ещё и чрезвычайно близким этому семейству другом.

– Тебе его не хватает, – сочувственно покивала Ринда и снова завернула разговор: – Твой князь не слишком рассвирепеет, когда узнает, что ты меня в дом впустила? Где он, кстати?

– Либо прямо у тебя под ногами, – премилейше улыбнулась хозяйка терема, полюбовавшись на вытянувшееся лицо дорогой гостьюшки. – В собственных покоях. Либо где-то на подворье дружину гоняет. У нас тут опять дрязги с нотбами затеваются.

– И не надоест же? – презрительно сморщила нос Ринда.

– Лето у них было холодным скудным. До весны не прокормятся, – отнюдь не злорадно, даже чуть грустно пояснила Гулда. – Значит, полезут добывать своим семьям хлеб. Как же мне это опостылело! – неожиданно вспылила она. – Никак им с нашими мужиками мирно не договориться. Будто нарочно. Иной раз мне кажется, будто мужики по обе стороны просто бояться остаться без своего мордобоя. Дабы со скуки не помереть. Или не быть втянутыми в домашнее хозяйство. Нет, чтобы закупать у нотбов меха, мёд и прочее. А взамен сбывать хлеб. Впрочем, – опомнившись, встряхнулась княгиня, – вам это неинтересно.

– Совершенно неинтересно, – подтвердила Ринда. – Но, если вздумаешь что-то предпринять, дабы утихомирить хотя бы своих поместничков, я с тобой. Пускай только гавкнут на свою княгиню. Я им гавкалки-то…

– Остынь, – насмешливо протянула княгиня. – И прошу от всего сердца: покуда не попрошу, сама с помощью не суйся. А то…, – она вдруг осеклась и замерла, выставив перед собой ладонь.

– Вот же принесли демоны, – прислушавшись, скривилась Двуликая, раздражённо скребя подбородок.

– А кто ему запретит? – резонно возразила Гулда. – Он в своём доме хозяин.

Таюли не без труда сдержала неуместную улыбочку. Подруга сейчас напоминала демоницу, которой запретили носиться по королевскому дворцу и совать везде нос. Такую досаду на женском лице может вызвать лишь новость, что её выдают замуж за богатого трухлявого вдовца. У которого пара десятков отпрысков да полусотня внуков, загодя делящих наследство. Как говорится, ни удовольствия, ни прибытка.