Сигизмунд: Вечный крестоносец

Враги назывались Астрании. По крайней мере, так они сами себя называли. Марсианский Механикум называл их по-другому: техноеретики, нечистые, богохульники. В какой-то затерянный момент до или во время Долгой Ночи последователи машинного культа прибыли в звёздную систему и сделали её своим домом. Возможно, они были деревом, выросшим из того же корня, что и техножрецы Марса. Возможно, они развивались параллельно — культ, возникший из разрушавшегося понимания человечеством своих старых технологий. Независимо от правды, в изоляции и темноте Астрании процветали и создали королевство машин. Им принадлежала спираль звёздных систем, каждая из которых была окружена мирами, на которых из земли и морей поднимались города из хрома и чёрного углерода. Космические города раскачивались в пропастях между этими мирами.

Его хозяева назывались Механизмом, а война была уделом класса эмиссаров. Они были грозными. Боевые машины, космические корабли, макроэнергетическое оружие, аугментированные войска. Некоторые виды оружия казались родственниками военной техники Марса, другие были иного, более странного вида: манипулирование звуковой материей, гармоническое разрушение нейронов, подстрекательство духов машин, разумные энергетические призраки.

Три примарха. Вот к чему привела эта кампания. Это было уже не тем, чем в самом начале. Одинокий экспедиционный флот вступил в контакт с Астрании, но быстро стало ясно, что перед ним стоит задача, которая ему не по силам. Разведывательные флоты бесследно терялись, когда вторгались на территорию Астрании. Более крупные силы просто исчезали.

Имперские Кулаки были частью флота, вступившего в первый контакт с Астрании, и по мере обострения ситуации к ним присоединились новые силы легиона. Крупные подразделения пришли из X легиона, Железных Рук. Привлечённые, возможно, технологической изощрённостью врага или призванные элементами Механикума, уже входившими в состав сил Согласия, они выбрали подход, расходившийся с остальными имперскими силами — уничтожение.

Там, где Десятый встречался с врагом и одерживал верх, не оставалось ничего. Космические хабитаты превращались в дрейфовавший остывавший шлак. Выжившие — в пепел. Данные и захваченная техника исчезали. В командном эшелоне экспедиции разгорелся спор, Железные Руки отказались либо изменить свой подход, либо выйти из кампании. Их противников было много, но Железные Руки пользовались поддержкой Механикума, и этого было достаточно, чтобы ситуация зашла в тупик.

Дошло ли известие сначала до Рогала Дорна или Ферруса Мануса, Сигизмунд никогда не узнает, но оба увеличили силы своего легиона, выделенные для кампании, а затем пришли сами. Прежде чем воля двух братьев встретилась, прибыл третий элемент под личным командованием Гора Луперкаля. В этот момент стало ясно, что главная битва будет не на поле боя, а в том, чтобы решить, чьё видение определит дальнейший ход кампании.

В командном зале Феррус Манус шагнул вперёд. Серебристая кожа его обнажённых предплечий внезапно показалась чёрной в тусклом свете, как будто в ней отражалась беззвёздная пустота.

— Убирайся с моего пути, брат, — сказал Феррус.

— Наше задание — Согласие, а не уничтожение, — ответил Дорн. — Наказание за отказ — это не казнь. За эмиссарами и их военными машинами стоят люди, люди, которые станут частью Империума и чьи знания сделают его сильнее. — Феррус Манус открыл рот, чтобы заговорить, но Дорн ударил по краю стола. Металл прогнулся. Звук прорезал воздух. — У нас есть долг перед видением нашего отца, а не мандат преследовать наши личные страхи.

Всё в зале замерло. Феррус Манус посмотрел на брата. Когда он заговорил, его голос был низким и опасным.

— Ты не знаешь, в чём заключается мой долг и мандат. Есть вещи более великие и важные, чем те, что существуют в твоём простом каменном мире.

— Долг... — произнёс Гор, шагнув вперёд и протягивая руку к голографическому экрану, чтобы прокрутить изображения пальцами, его глаза сфокусировались на звёздах и символах. — Прошу прощения, братья мои. Это великие дела, но мне напомнили о моём воинском долге. — Он посмотрел на Сигизмунда. — Мы приказали лейтенанту Сигизмунду предоставить нам отчёт о последнем сражении, и простой боевой пёс во мне хотел бы услышать его и что, как он считает, это значит. — Гор оглянулся на братьев. — Не могли бы вы оба пойти навстречу моему желанию услышать, что он хочет сказать?

Феррус Манус сурово посмотрел на Гора. Выражение лица Гора оставалось бесстрастным и открытым, как будто взгляд Горгона был желанным солнечным теплом. Он кивнул и отступил. Гор коротко склонил голову в знак благодарности, а затем посмотрел на Рогала Дорна.

— Брат? — спросил Гор. Дорн кивнул.

— Продолжай, лейтенант Сигизмунд.

Он шагнул вперёд под внимательными взглядами отца и повелителей двух других легионов. Он знал о других глазах, о воинах, стоявших позади и рядом с примархами, все из них были прославленными командующими, Морниваль, морлоки, хускарлы… Он почувствовал, как наступает тишина, как это бывает в битве, когда встречаются мечи.