Сигнал

Дерек Кокс, Джейми Джейкобс и Тайлер Бакинсон. Дьявольская троица из самого ада Мэхинган Фолза. Звезды местной футбольной команды «Росомахи». Тайлер был просто здоровенным кретином, который вымещал свое раздражение на каждом, кто осмеливался ему перечить. Джейми был сыном одного из самых влиятельных бизнесменов города, владельца большинства траулеров от Рокпорта до Сэлейма, что делало парня практически недосягаемым. И оставалось худшее: Дерек. Наверно, в каждом городе мира есть такой злосчастный тип, от которого одни беды, думала Джемма. Дерек был рожден приносить неприятности, и к этому надо прибавить его характер – жестокий, почти неуправляемый. И он не терпел отказов. Особенно от девушек, с которыми оказывался рядом. Прошлой весной Джемма имела несчастье стать его целью, и с тех пор ее жизнь превратилась в ад. Он преследовал ее в школе, чтобы облапать в углу. Считая себя неотразимым, он старался вырвать у нее поцелуй, пока она уклонялась, так чтобы не слишком его разозлить. Она знала, на что он был способен. Она видела Патти Дротнер и Тиару О’Мэйли. Все их видели и были в ужасе. И никто ничего не сказал. Никто.

К счастью, друзья смогли оградить Джемму от него, и в летние каникулы можно было избегать встреч, но Джемма не знала, переключился ли он уже на другую, или она рисковала подвергнуться унижению на глазах у детей. Весь июнь и начало июля она задавалась вопросом, как ей удастся закончить школу, если он будет ошиваться поблизости. В глубине души это продолжало ее мучить.

– Это ублюдок, которого надо избегать всеми силами, – сказала она ребятам, направляясь с ними к аптеке, которая выходила на набережную.

Чад и Оуэн обменялись заговорщическими ухмылками. Няня, которая говорила в их присутствии слово «ублюдок», – это было клево. Опьяненный морским воздухом, солнцем и обычной для его возраста дерзостью, Чад предложил:

– Если хочешь, мы с Оуэном могли бы с ним поговорить, сказать, чтоб он от тебя отстал. Даже если ему семнадцать или восемнадцать, я его не боюсь.

Оуэн толкнул его в бок локтем, чтобы выразить свое несогласие, но Чад продолжал:

– Хорошей бейсбольной бите, я вам скажу, разница в возрасте нипочем! Так что будь он какой угодно здоровяк, ему придется нас послушать…

Джемма застыла, раскрыв рот, и угрожающе ткнула в него указательным пальцем, подбирая слова:

– В любом случае, если вы снова его встретите, не смейте ничего ему говорить, не приближайтесь к нему и бегите. Вы меня поняли?

В ее взгляде уже не было ничего ласкового или доброжелательного. Вместе с внезапной строгостью в ее голосе звучал страх.

– Вы хорошо меня поняли? – повторила она гневно. – Вы понятия не имеете, на что он способен.

На этот раз даже Чад опустил глаза.

4

Добрососедские отношения мало-помалу его убивали. Том начал понимать, во что они ввязались, переехав в маленький городок в Новой Англии. Большинство людей друг друга знали. В магазине не проходило и пяти минут без того, чтобы кто-нибудь не остановился поздороваться со знакомым. Везде им вежливо улыбались, иногда предлагали помощь, поняв, что они не местные. Когда же Оливия объясняла, что они сюда переехали, на них дождём изливались поздравления с новосельем, советы и разнообразные предложения. Здесь, констатировал Том, они существовали, в отличие от Нью-Йорка, где ни один взгляд на нем не остановится. Но уважение шло вкупе с социальными обязанностями, с показной доброжелательностью, которое становилось тягостным для него, привыкшего к замкнутой жизни медведя в берлоге. К счастью, наконец подошла их очередь оплатить покупки на кассе и выйти из последнего за день магазина.

– Если еще хоть один человек поздоровается со мной с таким видом, будто я любовь всей его жизни, – пробурчал он в бороду, – клянусь, я задавлю его тележкой, чтоб его кишки намотались на колеса.

Все так же ослепительно улыбаясь, Оливия ответила:

– Тебе придется привыкнуть, ведь ближайшие двадцать лет это будет частью твоей жизни.

– О’кей, вот он я: я мертвец. Я был плохим мальчишкой, меня наказали, и я в аду, да?

Жена собиралась в ответ на «плохого мальчишку» ответить ему что-то возбуждающее, когда позади них раздался оглушительный голос:

– Оливия Бердок! О! Мне это не снится, это в самом деле вы!

Полный мужчина лет пятидесяти, одетый в бежевую куртку, брюки и ковбойскую шляпу под цвет, разглядывал их, указывая на Оливию. Недельная, черная с сединой бородка покрывала его пухлые щеки, а синие глаза ярко блестели даже в тени широких полей его ковбойской шляпы.

– Вы ведущая ежедневного шоу «Завтрак Америки», не так ли? – настаивал он все так же бесцеремонно и громко.

– Точнее, ежедневного шоу «Восход Америки», но, думаю, это не так уж важно, – поправила Оливия на тон ниже, надеясь, что и он убавит громкость.

Мужчина протянул свою большую мягкую руку.

– Логан Дин Морган, называйте меня Л.Д.М., как все мои друзья. Какая честь для нашего города, что вы теперь в числе его жителей!

– Новость быстро разлетелась, – удивилась Оливия, которая была привычна к таким ситуациям и справлялась с ними уверенно и непринужденно.