Занднер Курт

Сигнал из космоса

Курт Занднер

СИГНАЛ ИЗ КОСМОСА

Перевод с немецкого А. Э. СИПОВИЧА

Предисловие

Казалось, мир привык уже к внезапному перерыву в радиои телевизионных передачах, когда взволнованные дикторы сообщают в "молниях" из Москвы о новых и новых дерзких шагах советских людей на пути овладения космосом. Казалось, мир перестал удивляться, привык... Но в то же время он удивляется! Первый искусственный спутник Земли, первый человек, поднявшийся в космос, первая армада кораблей в космосе, первая экспедиция из трех человек в одном корабле, первый человек в скафандре, покинувший корабль и пролетевший почти пять тысяч километров в пустоте космического пространства, наконец, первая посадка корабля на Землю с помощью ручного управления-так, как пришлось бы посадить его на другую планету. На очереди посещение Луны и других планет.

Люди Земли привыкли мыслить фантастическими категориями, поверили в воплощение самой дерзкой мечты. Это не могло не отразиться на отношении к литературе. Научнофантастическая литература, до недавнего времени имевшая свой круг любителей, преимущественно молодежь, была вынесена на гребень волны общего читательского интереса во многих странах мира. Произведения фантастов переводятся на многие языки, в том числе и советских научных фантастов.

Французский литературный критик Жак Бержье несколько лет назад писал в журнале "В защиту мира", а потом в нашем альманахе "На суше и на море", что в мире, как он полагает, существуют два основных потока научной фантастики - советская и англо-американская. Жак Бержье классифицировал их не по идейной направленности, а по темам. И тeм не менее раздел, проведенный Жаком Бержье может быть, принципиально верен, Ведь советская научная фантастика - скорее всего оптимистическая литература мечты, литература творческих поисков, преобразования планеты, предотвращения мировых катастроф. Англо-американская фантастическая литература - в своей основе литератypa пессимистическая, смакующая ужасы войн, земных и галактических, рисующая гибель цивилизации, диких потомков. Во многих случаях она сбивается на прямую мистику и фрейдизм, обнажая внутреннюю сущность своего героя - человека-зверя. В этом потоке мы находим произведения (прежде всего Рэя Бредбери), которые звучат как предупреждение западному миру; они помогают бороться против термоядерных войн и возможной гибели человечества. В научно-фантастической литературе писатели закономерно отражают, если они подлинные художники, свою современность, присущие этой современности взгляды на будущее, чаяния и мечты, тревоги и опасения.

Фантастика не может быть оторвана от действительности, иначе она превратится в абстракционизм, в голую умозрительную схему. Сила воздействия научно-фантастического произведения - в его эмоциональности, в правдоподобии и достоверности, а не в уходе от действительности. Вспомним хотя бы то, что в большинстве своих знаменитых романов Жюль Берн описывал свою эпоху, своих современников, ставил их в острые положения, возникающие при использовании изобретений, которые были тогда лишь мечтой писателя.

Встречаясь несколько лет назад в Париже с тем же Жаком Бержье, я слышал его горькие сетования на то, что в стране Жюля Верна, во Франции, нет видных последователей этого великого фантаста.

Надо думать, что сейчас положение изменилось. Фантастические победы науки в области физики, в частности ядерной физики, в реактивной технике и завоевании космоса, в первую очередь советскими людьми, привлекли к фантастике внимание не только миллионов читателей, но и писателей. Появились фантасты в социалистических странах (наиболее заметный из них Станислав Лем), появились и во Франции (такой, как Карсак), и в Германской Демократической Республике, и в Федеративной Республике Германии.

Теперь можно говорить о немецкой фантастической литературе. Не надо думать, что она выросла на пустом месте. Достаточно вспомнить Курта Ларсвица и его романы "На двух планетах" и "В тумане тысячелетий". Он был современником Жюля Верна.

Конечно, нельзя не вспомнить такой великолепный роман, как "Туннель" Бернгарда Келлермана, в котором так ярко, с оправданной гиперболичностью показан капиталистический мир периода его расцвета. Не всякий причислит это произведение к научной фантастике, но оно могло бы служить в этом жанре высоким художественным образцом.

Известен был и романист Ганс Доминик, автор пятнадцати романов, в том числе таких, как "Власть трех", "Атлантида", "Наследие Уранды", "Лучи жизни". В двадцатых годах он писал о войнах рас и континентов, отражая в зеркале фантазии умонастроения людей своего времени, своего класса.