Сияющий Алтай. Горы, люди, приключения

Вскоре мы продолжили путь и достигли вершины перевала Кызыл-Айры (2470 м) – плоской холодной гривы с камнями и карликовыми цветочками между ними. После чего круто спустились с него в поводу в небольшую ровную долину, к маленькому озеру, напоминавшему формой маралий след, которое я так и назвал – Маралий след (2250 м над уровнем моря). Там сделали небольшой привал на солнцепеке и двинулись в путь. Чем дальше мы отъезжали от перевала, тем тропа становилась все круче и непроходимей. Сначала она бежала по траве, но потом втянула нас в дремучий лес. Под конец, ближе к речке, зажатой в узком лесистом ущелье, тропа совсем потерялась, и мы с большим трудом продирались через лесные заросли по едва заметным звериным тропам. Вот каким манером едущий впереди группы Андрей искал нам путь в почти отвесном лесном буреломе. Зайдя в очередной тупик, мы замирали на крутом склоне, кони упирали ноги в гору, с трудом держа равновесие, мы цеплялись за ветки деревьев, чтобы не попадать кубарем вниз. Надо мной нависал конь соседа, над ним – лошадь соседки, и т. д. Где-то ниже меня громко трещали ветки и раздавался громкий мат. Андрей, волоча за собой своего несчастного коня, искал проход, по которому мы могли бы скатиться на дно ущелья, к речке. Что-то там внизу сломав, что-то срубив, что-то оттащив в сторону и примяв к земле, он организовал нам «дорогу». По которой мы и скатились один за другим к ручью, рискуя сломать шеи себе и своим коням.

Сразу за ручьем мы поехали круто влево и вверх, к истокам речки Кызыл-Айры. Нашим глазам открылось жуткое зрелище: горелая кедровая тайга, покрывающая все окрестные горы на несколько километров вверх по ущелью и далеко вверх по широким боковым склонам. Пожар в этой горной долине случился предыдущей осенью или летом. Никто не знает точно, когда это произошло – тайга здесь необитаема. Скорее всего, в сухой кедр во время грозы ударила молния, и лес загорелся. Кедр за кедром, крона за кроной – и вот уже полыхают все горы окрест.

Теперь погибший лес стоял перед нами так, как будто все это случилось только вчера. На черных мертвых ветвях кедров оставалась еще неопавшая желтая длинная хвоя. Стволы чернели и блестели на солнце, словно бы обклеенные тонкими пластинами жирного каменного угля антрацита. Картина вокруг была как из фильма ужасов – планета Земля на второй день после термоядерной катастрофы. Светило солнце, небо было ярко-синего цвета, воздух был бездвижен и прозрачен, черные стволы обуглившихся кедров смотрелись особенно страшно на фоне желтой земли и сине-фиолетовых цветов дельфиниума, которыми густо порос мертвый лес.

В первые год-два после лесного пожара по такому сплошному горельнику еще можно худо-бедно проехать, погибшие стволы продолжают стоять. Но затем они постепенно подгнивают снизу и принимаются падать вниз под собственным весом или от порывов ветра – и падают по направлению склонов, намертво перегораживая тропы. Через несколько лет после пожара такой лес становится совсем страшным и непроходимым. Часть горелых стволов падает. Другая часть продолжает стоять, но с них постепенно отваливаются мертвые ветви, и тогда погибшие в огне деревья выглядят как обгоревшие телеграфные столбы с острыми скошенными вершинами. Тайге нужно 50–70 лет, чтобы восстановиться – пока возникнет поначалу подлесок, а после понемногу вытянутся вверх молодые кедры и лиственницы.

Мы проезжаем подавленные и в полном молчании черную мертвую тайгу и встаем на стоянку, как обычно, у самой верхней границы леса в верховьях речки Кызыл-Айры. В этой части долины огонь пощадил деревья. Прямо перед нами красивый горный цирк с золотисто-красным отливом, который и дал название речке (Кызыл – значит красный). Выше от нас по течению находятся три озера. Самое верхнее одновременно и самое живописное, с прозрачной бирюзовой водой, глубокое, с отвесными скалистыми берегами, почти меловыми по цвету. Мы славно в нем искупались под сильным горным солнцем, зажигающим камни синим огнем!

Красота Теректинского хребта

Как и каждый хребет на Алтае, Теректинский хребет своеобразен и неповторим. Он далеко не самый высокий на Алтае, но достаточно высок, чтобы на его вершинах даже в середине жаркого лета лежали медленно тающие снежники. Он весь покрыт лесами, обильными ягодами и грибами. Хребет широко распахнут горными отрогами и речными ущельями на юг и на север. Его вершины округлы и каменисты, их обдувает прохладный свежий ветер. Из-под древних серо-зеленых камней вершин вытекают чистые прозрачные ручьи, образующие студеные быстрые речки с мягкой и вкусной водой. Речки питают и пополняют Катунь, обтекающую Теректинский хребет с трех сторон.

На вершине хребта по плавным седловинам и широким каменистым полкам плещется множество чистых, изумрудного цвета, озер, по берегам которых растет целебный золотой корень. Холодеют по высокой спине хребта и обширные топкие болота, покрытые летом обманчиво безмятежными желтыми цветочками и изумрудной травкой.