Сияние

Ладно бы, если б он просто отнял у меня Свалу, Бринью и Сигридюр, Гвюдрун и Нину, Хольмфридюр, Линду и других, не помню, как их там звали. Самое ужасное, что он — в этом своем сентиментальном состоянии — разделывал меня и порциями подавал им. Делал из меня истории. Иллюстрировал мною всевозможные тезисы, переиначивая реальность в свою пользу. Сущность свободы, как я поневоле уразумел, заключается в том, что природа ее не безусловна. Назначение свободы — изменять природу свободы, делать ее совсем другой, чем она есть в каждое данное мгновение. Это — возможность развития, но своими историями он закреплял меня, будто мотылька, в определенной позиции, о которой я сам, отчаянно стараясь найти себя, пока что знать ничего не желал.

Я ушел из дома.

Поселился вместе с другими студентами. И по телефону не звонил. Заметив его в городе, поспешно сворачивал в первую попавшуюся улицу. Выбирал для своей жизни Ночные Края, а когда в ящик упало его первое письмо, сунул конверт в стол, не распечатывая, и оно лежало там много лет.