Сияние

Я встретила милого на дне морском,Где не бывает солнца и тьма кругом.Что мой милый,О, что мой милый,Делает со мной…

Северин перекатывается на спину, зелёные блёстки пульсируют в лучах света.

Милый надел мне луну на палец,Милый подал мне звёзды на блюде,Папа говорил: хорошие девочки не колеблются,Когда приходит милый,

О, когда приходит милыйИ стучит в дверь.

— Я никогда такого не говорил, — ворчит Перси.

— Знаю, папа, это же песня, — шепчет Северин и прикладывает палец к красным губам. «Тсс».

Мой милый, он умирал без меня,Его сердце было заперто, но я оказалась ключом.Я сказала: мне пора.Но милый сказал: нет.О, нет, нет, нет.Давай я покажу тебе, кем может стать хорошая девочка.

Северин грациозно соскальзывает с рояля и идёт через холл. Её зелёное платье снова делается чёрным, кожа — серебристой. Она садится на колени Эразмо; запускает пальцы в его волосы. Тональность меняется, и Каллиопа начинает без слов выводить печальный контрапункт. Мистер Бергамот присоединяется.

Мы с милым плыли сквозь пенные волны,И я всё вздыхала: как там мой малыш, что остался дома.Как я могу бросить его, такого одинокого и грустного?Кажется, хорошие девочки так не поступают.

Северин щёлкает пальцами. Прижимает костяшки снизу к подбородку Эразмо.

Но с моим милым не существует расставаний,И если мне кто-то нужен, я легко могу его найти,Так что, малыш, не надо терзаний:Куда бы ты ни пошёл, мне с тобой по пути.

— Потому что я узловая точка, в которой соединяются все возможные реальности и нереальности, — чарующе мурлычет Северин. — Я существую в бесчисленном множестве форм по всей жидкой структуре пространства/времени, и ни собственная личность, ни причинно-следственная связь не имеют для меня никакого значения. — Она целует Эразмо, когда песня заканчивается. Слёзы текут по его щекам, скользят на подбородок, а оттуда — на её мерцающие пальцы-киноленты, где и сгорают. — Я тебя люблю прямо в челюсть.

Северин встаёт и кланяется. Марвин Мангуст бросает к её ногам гардении. Она протягивает руку отцу, тот берёт и прижимает к груди. Он всхлипывает, и плач его уродлив, но в этом нет ничего постыдного. Вообще-то во всём холле не осталось сухих глаз.

— Я в порядке, папа. Теперь всё в порядке.

Часть пятая:

КРАСНЫЕ СТРАНИЦЫ

Блеск колесницы, крыла воробьёвВлекло через выси их слово твоёПроворно реку небес рассекалиКрыла, перья их на ветру трепеталиКрыла воробьёв, колесницы сияньеИ скромная крыша ей пристанью станет

Моя, и сойдёт на неё королеваВид мягок её и лицо безмятежно.Сапфо. Гимн Афродите

В конечном итоге всё превращается в шутку.

Чарли Чаплин

ГЕРОЙ ДНЯ

13 июня 1971 г.

Послеобеденное солнце вежливо стучится в дверь Маунт-Пэнлай. На нём светло-оранжевое платье с красными пуговицами и золотым поясом.

Маунт-Пэнлай собирался стать крупным городом, но слегка сбился с пути. Свидетельства того, что его ждала более выдающаяся судьба, ещё можно увидеть: похожий на трезубец стеклянный отель, вздымающийся в центральном деловом районе; циклопические бронзовые статуи цилиней снаружи театра «Аньци Шэн», на навесе которого в этот день красуется: «Мистер Бергамот едет во Францию». Город расположен в китайском полушарии, питают его жизнерадостные каналы долины Мангала, не так уж далеко от огромного оранжевого конуса Никс Олимпика, славного вулкана размером с Болгарию, от которого никогда не бывает неприятно-стей[97]. Процветающие кенгуриные ранчо расположены тут и там в предместьях, и этим, в принципе, измеряется богатство в здешних краях — более привередливые люди просто не хотят жить так далеко от Гуань-Юй.

Или так близко к Энио, если уж на то пошло. До него всего пять километров по дороге.