Сияние севера. Холод твоего сердца

Зачарованный плащ прятал от взгляда, от магического поиска, от взора тех, кто умеет видеть тепло и ещё от десятка различных существ разных. Такой плащ стоил как неплохой манор: замок и пара деревень с сервами в придачу. Далеко не каждый боевой маг может позволить себе подобную накидку, но для адаптера пути шёпота плащ является рабочим инструментов. Пожалуй, одним из самых важных. Но всё же, не полагаясь на одну только защитную магию, эльф поспешил укрыться за тяжёлыми, от навалившегося на них снега, ветвями.

Его заклинания неторопливо скользили по направлению к людям уже заканчивающим добивать устроивший засаду эльфийский отряд из не слишком дружественного Аэрнэ дома. Отчасти из-за напряжённости между их домами, отчасти потому, что его цель поближе познакомиться с тактикой и возможностями людей, Шанданес не собирался активно помогать сородичам. В начале этого и не требовалось. Устроил засаду эльфийский отряд, усиленный парой троллей в зачарованной гномьей броне и тремя боевыми магами, уровень которых Шанданес оценил, как довольно посредственный, но всё же их было сразу трое. Засаду организовали довольно грамотно. Тролли быстро выкопали здоровенную яму. Укатанный снежный покров они сняли быстро. Добравшись до мёрзлой земли изрядно замедлились, но всё же управились довольно резво и всё это время дорога людей оставалась пуста. Потом маги отряда накрыли подготовленную ловушку иллюзией так, что выглядело будто укатанный грейдером зимник никем не тронут.

Сначала казалось: летевший впереди небольшой колонны людей механический разведчик ничего не заметил. Но то ли он в последний момент разглядел ловушку сквозь иллюзию, то ли заметил зарывшихся в снег и дополнительно укрывшихся под иллюзорной завесой воинов, но люди почуяли засаду. Одна большая машина попала в яму, значит ловушку люди не заметили - отметил Шанданес. Видимо всё же как-то почуяли скрывающихся воинов. Во всех мирах люди слабые создания, но местные, достигнув невиданных высот в механике и алхимии, с помощью своих механических устройств научились видеть и слышать невидимое и неслышимое и как-то сумели заглянуть за скрывающий эльфов полог иллюзии. Вот только получилось это у них в самый последний момент, что тоже отметил Шанданес.

В начале битвы казалось будто эльфы немного постараются и перебьют продолжающих сопротивляться и отстреливаться из своего оружия человеческих солдат. Их оружие с огромной скоростью и силой выстреливало металлическими шариками. Когда-то давно, в одном из миров великой сферы, эльфы встречали что-то подобное, только те мушкетоны после каждого выстрела приходилось перезаряжать, при выстреле они выбрасывали облака чёрного дыма. А сила выстрела едва пробивала обычные кожаные доспехи, и любой эльф-дружинник умеющий создавать щит хотя бы первого уровня таких мушкетонов мог совершенно не опасаться. Главы правящих домов сочли подобный тип оружия тупиковым и неподлежащим развитию. Они ошиблись. Винтовки и пулемёты местных отличались от мушкетонов как элитный лук работы мастера отличается от поделки дворового мальчишки. Но всё же сама идея была одной и той же. Только века изысканий в физике, металлургии, химии, математике и многих других науках, которые в теневой империи привычно разделяли лишь на механику и алхимию, отделяли пулемёты, автоматы и тяжёлые винтовки местных от мушкетонов на дымном порохе.

В который раз Шанданес поразился: как местные сумели придумать и создать всё это? Презираемые в мирах великой сферы за слабость тела, краткость жизни и неспособность к магии, людишки на равных сражались с боевыми магами теневой империи и вот уже двенадцать зим противостояли демоническому легиону. А их многочисленные поделки, которые высшие демоны сейчас продают в мирах сферы так дорого, что позволить их себе могут только короли, императоры и могущественнейшие из архимагов? Знали бы они что эти удивительные вещи сделаны жалкими людьми. Когда Шанданес узнал об этом, то долго не мог поверить. А когда поверил, то не мог отойти от потрясения. Он больше не способен, как раньше, испытывать к короткоживущим слабым людям одно только презрение. Но всё ещё не в силах позволить себе восхищаться человеческим знанием, мастерством и всем прочим, что люди называют наукой и технологиями.