Сияние снегов

Взяв трудом у Бога льготы,с крыл-коня не слазя,жил поэт немецкий Гётепри дворе у князя.Краем дальше, часом позжеКитсу не пробиться:чуть взошел на пожне Божьей –и не стало Китса.Грех стерег, шурша и пахня,но спасала верав жаре зарев жоха-парня –строгого Бодлера.Как побитые пророкина всемирном рынке,были сроду одинокиГёльдерлин и Рильке.Не переть же к вышней целисбродом, чохом, кошем.

Вот и Пушкин на дуэликем-то укокошен.Всем поэтам в мире этомжизни не хватило.У иного под запретомдаже и могила.Но, ни с мертвыми в траншее,ни в камнях застенка,не было судьбы страшнеетой, что у Шевченко.Ни в Берлине, ни в Париженайти не старайся:нет душе родней и ближекобзаря Тараса,кто, господской сукой-розгойдосыта заласкан,дружбу свел с сумой сиротскойхлопчиком селянским,

кто, во цвете перееханцарскою коляской,мукам мира вторил эхомв пустыне Аральской,кто, украдкой над тетрадкой,как преступник, горбясь,сохранил в юдоли краткойвысоту и гордость.В жизнь-реку входил сто раз он,не пытая брода,аж пока не стал Тарасомдля всего народа.Книжка-доченька, мокра ты –строки жгутся раной.В жизни ж нет ему награды –женщины желанной.Лишь во сне – у хаты вишня,киця на приступке…

Дух-Тарас, благослови ж мяна стихи-поступки!Даст Господь, в четверостишьяхв души свет посею,как мы выбрали бесстыжихда себе ж на шею.Мы ж свой крест никак не втащим –тяжела деньжица.Стало людям работящимдома худо житься…Уделите ж вы поэтукрохотку вниманья,потому что в мире нетувысшего призванья.От венчанья до скончанья,если живы будем,он не пан и не начальник,а товарищ людям…

Не задумавшись, а сразу,как с войны до дому,я иду вослед Тарасу –никому другому!Вбок ведут, вихляя, тропы –в дебри воровскиене обещанной Европы,а больной России.Никуда с нее не съеду –прямиком до смертипо Тарасовому следу,по тернистой тверди!Мне ж еще при строе старом,что никак не сменим,на всю жизнь примером стал они благословеньем.1992

Лине Костенко