Не горюй, не радуйся –дни пересолили:тридцать с лишним градусовв Иерусалиме.Видимо, пристало мнепри таком варьянтедуть с друзьями старымибренди на веранде.Лица близких вижу я,голосам их внемлю,постигая рыжуюкаменную землю –ублажаю душеньку.Дай же Бог всем людямтак любить друг друженьку,как мы ныне любим.Чую болью сердца я:розня и равняя,муза Царскосельская –всем нам мать родная.Все мы были ранеерусские, а нынеты живешь в Израиле,я – на Украине.Смысл сего, как марево,никому не ведом –ничего нормальногоя не вижу в этом.Натянула вожжи – игнет, не отпуская,воля нас – не Божия,да и не людская.1992
«Что-то стал рифмачам Божий лад нехорош…»
Ефиму Бершину
Что-то стал рифмачам Божий лад нехорош,что не чую в них больше его я,и достались в удел им гордыня и ложьи своя, а не Божия воля.Наших дней никакой не предвидел фантаст.Как ни долог мучительный выдох,мир от атомных бомб не погиб, так Бог даст,не погибнет от слов самовитых.Можно верстами на уши вешать лапшу,строить храмы на выпитом кофе,но стихи-то, – я знаю, я сам их пишу, –возникают, как вздох на Голгофе.Конструировать бреды компьютерных муз,поступившись свободой и светом,соблазняйся кто хочет, а я отмахнусь,ибо дар мой еще не изведан.Не умеющий делать из мухи слона,как же суть свою в жизни сыщу-то,где не царственен стыд, и печаль не славна,и не прибыльны тайна и чудо?Сочинитель, конечно, не вор и не тать –грех иной, да и слава не та, мол, –но возможно ль до старости бисер метатьи с ума не сойти от метафор?1992